Отвечает игумен Сергий (Рыбко):
— Во-первых, подрывать бессмысленно своё здоровье — это грех, а курение — именно такое занятие. Во-вторых, не забудем про истоки курения, они — ритуальные, языческие. Поэтому, по словам святого Иоанна Кронштадтского, «курить — бесу кадить». А преподобный Амвросий Оптинский говорил, что само по себе курение — грех, может быть, и не смертный, но опасна привязанность, зависимость. Ведь христианство — подлинная свобода человека, а любая зависимость — это уже несовершенство, неполнота. Интересно рассуждал об этом старец Паисий Святогорец. Приходил к нему человек, у которого дочь болела, говорил, что готов хоть из окна с высоты броситься, лишь бы она выздоровела. Старец ему: бросаться не надо, ты курить брось. А вот курить бросить, говорит, не могу. Вот какая несвобода!
На исповеди об этом надо говорить обязательно, потому что это — грех, это — зависимость. Нельзя и причащаться, накурившись. То есть когда с полуночи перед причастием не вкушают пищи и не пьют, то курильщикам и курить запрещено. Какого-то специального наказания курящим не предусмотрено, это — дело священника, но бороться с курением надо.
Сам я обычно предлагаю курящему действовать по принципу лесенки: уменьшать шаг за шагом количество сигарет. Научиться ограничивать себя вплоть до минимума, а там и бросить можно.
У меня друг был в юности, по пачке «Беломора» в день курил, хотя уже и в храм ходил, причащался. Как-то после причастия пришел домой, накурился, и так стыдно стало! Встал на колени, молился со слезами. И заснул. Проснулся — чувствует, что-то случилось. И понял: курить не хочется. Прошло время, решил проверить, курнул — и так плохо стало, что с тех пор ни разу не пробовал.
