Деревня Ерино — самый край Новой Москвы: выйдешь за околицу, а там безо всяких предупреждений начинается город Подольск, это уже Московская область. У Евгения Проценко здесь дача с незапамятных советских времён. Лет 30 назад проходил он по-соседски мимо местного храма, разрушенного и заброшенного (в стенах проломы, на крыше — берёзы в руку толщиной), и увидел, как молодые ребята ладят стропила. Один из них оказался новым настоятелем Покровского храма. Евгений Проценко и отец Евгений Генинг сразу поняли, для чего встретились.
Пока алкоголики и наркоманы, для которых Проценко создал в Москве амбулаторную программу «Старый Свет», помогали восстанавливать храм, отец Евгений рассказывал им про Бога.
А через некоторое время на церковной территории был построен дом, в котором разместился реабилитационный центр для зависимых.
Сами себе терапевты
Сейчас в центре «Старый Свет» трое воспитанников, хотя, как говорит Проценко, вполне могут уместиться человек 10-12 (и умещались, было дело).
В день моего приезда Владимир был дежурным по кухне, колдовал у плиты, на которой что-то шкворчало и кипело. Алексей ему помогал, а Павел прибирался в доме. В центре живёт ещё Вадим, он бывший реабилитант, а ныне смотритель, следит за порядком. С минуты на минуту ждали Романа Назарова, администратора центра, он живёт неподалёку со своей семьёй, но каждый день бывает здесь, потому что он главный в центре после Евгения Проценко.
Ещё стоят на довольствии в «Старом Свете» пара кошек и две крупные дворняги, Тайсон и Ричи, грозные, но сообразительные. Встретив меня недовольным рыком, они показали, что не зря едят хлеб. Но, видимо, быстро поняли, что я тут по служебной надобности, и сменили недоверие на безразличие.
Собственно говоря, все перечисленные мной люди, кроме Проценко, зависимые. Только сроки трезвости у всех разные. Владимир, Павел и Алексей трезвы всего несколько месяцев. Вадим не употребляет 2 года 11 месяцев. Роман «чист» семь лет.
Все вместе они — терапевтическое сообщество. То есть лечат друг друга своим личным примером, своим личным подвигом борьбы с недугом.
Как лечат? Анализируют свою прошлую жизнь, пытаясь докопаться до истоков зависимости, читают умные книжки, работают в меру сил, решают миром неизбежно возникающие конфликты. При этом никто их насильно не воцерковляет, но если воспитанник почувствует, что созрел для исповеди и причастия, это пожалуйста — храм в пяти шагах.
— Сообщество становится терапевтическим, — рассказал Проценко, — когда люди, собранные вместе, перестают проявлять разрушительную активность, агрессию например, или отвлекаться на какие-то частные интересы, а сосредоточены на своём выздоровлении в коллективе, в котором только и возможно выздоровление.
— Женя, а вы сейчас не Церковь описали? Очень похоже, — осенило меня.
— Миннесотская терапевтическая модель изначально создавалась как копия Церкви, — сказал Проценко. — А в Церкви без Бога, понятное дело, не обойтись.
Искал лекарство, нашёл Бога
С миннесотской моделью Проценко познакомился в Америке, куда в 1989 году попал на стажировку. За несколько лет до этого он окончил психфак МГУ, работал в университетской клинике нейропсихологом, думал, куда приложить знания, пока проблема зависимости буквально не ввалилась в его дом. Он женился, и у жены обнаружились нелады с алкоголем. Он искал, как ей помочь, но вокруг, в СССР, не было ничего, кроме наркологических лечебниц «тюремного плана» (в кавычках — его уточнение) и откровенного шарлатанства. Он попал на международную наркологическую конференцию в Польшу, потом начались контакты и обмены с европейцами и американцами.
К тому времени он понял одну принципиальную вещь: поскольку зависимость – проблема не только физическая, душевная и социальная, но и духовная, то решать её нужно с Божией помощью. Иначе ничего не выйдет.
— Ещё в стройотряде я познакомился с Митей, тогда — студентом из архитектурного, мы с ним сдружились и часто спорили о смысле жизни, о предназначении человека и о Боге тоже, — рассказал Евгений. – Потом Митя стал студентом духовной семинарии, окончил академию и стал священником. В 1980-м я пришёл к нему в храм и попросил меня окрестить. Это был отец Димитрий Смирнов, тот самый, ставший позже замечательным проповедником Русской Церкви.
Волшебное слово «фандрайзинг»
— Полный цикл реабилитации у нас — около трёх лет, включая годичную ресоциализацию, — рассказал Евгений. — На последнем этапе человек устраивается на работу, живёт либо на съёмной квартире неподалёку, либо по-прежнему в центре. Учится взаимодействовать с окружающим миром, с коллегами по работе, но связь с нами не теряет.
— При этом он ни копейки не платит, так? — спросил я.
— Брать плату с реабилитантов мы считаем в принципе неверным, потому что реабилитация зависимых — это обучение самостоятельности, — отвечал Евгений. — А какая ж это самостоятельность, если за мужика, давно вышедшего из ясельного возраста, платят родители или бабушки-дедушки?
— Тогда откуда деньги?
— Во-первых, ребята выполняют несложную работу для окрестных жителей: грузят, копают, пилят, помогают с ремонтом. Одно время было в центре собственное производство — тиражировали иконы, делали свечи. А во-вторых, фандрайзинг, — услышал я незнакомое мне слово, — это сбор средств из разных источников: от благотворителей, спонсоров, неравнодушных к чужой беде людей.
Этой работой активнее многих занималась Тамара Астафьева, одна из старейших сотрудниц фонда. Она умела просить о помощи, не боясь получить отказ: люди обычно готовы помогать больным детям и бездомным животным, а вот алкоголикам и наркоманам — нет. Но пару лет назад Тамара серьёзно заболела и умерла. Так что теперь добровольцы фонда осваивают эту науку заново.
— Сегодня и центру «Старый Свет», и одноимённому фонду нужна перезагрузка, нужны добровольцы, сотрудники и новые идеи, — сказал Евгений. — Это я не плачусь, Боже упаси, это я формулирую задачи, которые мы намерены решать.
«Обречён стать счастливым»
Недавно Проценко передал руководство фондом Роману Назарову. Роман пришёл в «Старый Свет» за помощью в 2016-м. Он ещё в школе начал беспробудно пить и употреблять наркотики.
— Проснулся однажды, а ног не чувствую, — рассказал он о тех временах. — Вытянулся из последних сил — вроде цыпки пошли по ногам. Сделал МРТ, и врачи сказали, что в позвоночнике зажат нерв. Тут я вспомнил, что крещён, стал молиться, соблюдать посты. Поехал в Дивеево. Полежал несколько часов на камне Серафима Саровского и на следующее утро вдруг ощутил, что у меня ничего не болит.
Когда чудо было явлено, посты и молитвы Роман «послал лесом» и снова пустился во все тяжкие.
В центре он прожил два с половиной года, сумел поступить в Свято-Тихоновский институт. Вспомнив прежнюю свою специальность, как фрилансер проектировал детские комнаты. И всё же из центра он ушёл, так и не завершив реабилитацию. Но его тянуло в «Старый Свет», как будто он что-то ему не додал.
— И тут мне позвонил Женя Проценко и сообщил, что в центре никого не осталось, реабилитанты разъехались и некому за домом следить и кормить собак с кошками, — говорит Роман. — В общем, пригласил временно побыть администратором. Пришли новые реабилитанты, и так длится уже почти пять лет.
Роман уверен, что Бог действует через людей. А значит, звонок Жени не был случайным. И отец Андрей, нынешний настоятель Покровского храма, предложив ему когда-то петь на клиросе, исполнял волю Господа. А чью же ещё?
Перед тем как стать трезвым, Роман дважды засыпал в сугробе и едва не замёрз, потом горел в курятнике, но проснулся и сам потушил огонь, а однажды врач скорой успел-таки запустить его сердце, остановившееся от передозировки. Он рассказал мне всё это, а потом спросил:
— Как вы думаете, зачем я остался жить?
Я пожал плечами.
— А ответ простой: чтобы найти Бога и помогать тем, кто во мне нуждается. Зависимость — смертельная болезнь, если не принимаешь терапию — умрёшь. Каждый, кто это понял, обречён стать счастливым.
Волонтёры приехали
Ричи и Тайсона впустили с мороза в дом, и они пригрелись, развалившись на полу посреди столовой. Но едва услышали, как кто-то стукнул кулаком в уличную калитку, стремглав бросились к входной двери. Оказалось, это волонтёры приехали.
Светлана Бачинина и Ирина Мусаева, выпускницы Российского православного университета (РПУ), прослушали курс лекций по аддиктологии (наука о зависимом поведении), который много лет читает в этом университете Евгений Николаевич Проценко. Он пригласил их поучаствовать в работе фонда «Старый Свет» на добровольных началах, они откликнулись.
Наталья Смирнова лекций в РПУ не слушала, зато попала как-то на онлайн-занятие, на котором Денис Злобин рассказывал о зависимых, и тоже загорелась. Денис — бывший реабилитант, выпускник «Старого Света». Сам научился трезвости, сейчас учит других. Недавно организовал реабилитационный центр для зависимых в Казахстане.
— Мы создали координационный совет при фонде, руководит им Роман Назаров, — рассказала Светлана. — Пытаемся определить список первоочередных задач. Но уже сейчас ясно, что фонд нужно выводить на самоокупаемость, нужно искать постоянных спонсоров, хотим возродить работу редакционного совета, который сможет грамотно распорядиться огромным массивом информации, накопленной за многие годы. И нужны люди, которые знакомы с проблемой.
Уроки труда
Через месяц после этой поездки я позвонил Евгению Проценко, чтобы справиться о снимках, которые он обещал прислать (в тот день в суете я почти ничего и никого не сфотографировал, только записывал на диктофон). Заодно спросил его, как дела. Он бодро ответил, что всё нормально.
— Люди-то все на месте? — уточнил я.
— Ушёл из центра Вадим, ушёл Павел, — ответил Евгений. — Помните новичка, которого мы при вас принимали в сообщество? Он тоже несколько дней назад покинул центр.
— А мотивы понятны? — спросил я.
— Мотивы можно придумать разные, — сказал Проценко. — Это же не они принимали решение, это их болезнь так решила.
* * * И ещё пара слов, как мне кажется, в тему. В поселковой школе под Самарой был у нас учитель труда, звали его Сергей Михайлович. Высокий, добрый, в очках на кончике носа и с неизменным карандашом в нагрудном кармане синего халата. Из комнаты, в которую складывали сломанные парты и стулья, он приносил обломки, которые на наших глазах (и при нашем непосредственном участии) обретали новую жизнь, то есть снова становились партами и стулья ми, сияющими краской и лаком.
Сергей Михайлович выставлял то, что получилось, на верстак, медленно поворачивал вокруг своей оси и любовался, приговаривая: «Во-от… во-от… Вы-ыт так во-от…»
Господь тоже может собрать нового человека из старых обломков: простит грехи, очистит пятна с испачканной души. Но до начала нового строительства должно быть выполнено одно крохотное условие: нужно, чтобы человек Его об этом сам попросил.
Сайт благотворительного фонда «Старый Свет» stsv.org. Контактный тел. 8-916-722-3626.
