В японской «Википедии» в разделе «Православные японцы» есть необычная персона — балерина Юкари Сайто, художественный руководитель ведущей труппы страны «Токио-балет». А её крёстной матерью стала звезда советского балета — Екатерина Максимова.
Юкари — при крещении Юлия
В 80-х годах, будучи примой-балериной «Токио-балета», Юкари Сайто часто выступала в Москве, где её партнёром был солист Большого театра Николай Фёдоров. В 1990 году они поженились, и 23-летняя японка решила принять веру мужа — православие. А крёстной матерью стала её педагог — знаменитая Екатерина Максимова.
«Мы стали думать, каким именем её крестить — по созвучию единственно более-менее подходящим именем казалась Юлия», — вспоминала Максимова.
А когда они проверили святцы, выяснилось, что день рождения Юкари — 29 июля — совпадает с днём памяти святой мученицы Юлии ( Иулии Корсиканской).
Несколько лет их семьи тесно общались. Муж Максимовой — танцовщик и балетмейстер Владимир Васильев — стал крёстным сына Юкари и Николая. По воспоминаниям Максимовой, Юкари-Юлия была очень набожной: «Как приезжает в Москву, сразу торопится в церковь, как выкроит свободные полчаса — опять в церковь…»
«С головой в ледяную воду»
Сама Екатерина Максимова крестилась тоже не совсем обычно. Такое решение она приняла, когда они с мужем были в Нью-Йорке в декабре 1989 года.
«Обряд совершал молодой русский священник, который трижды погрузил меня всю с головой в ледяную воду купели», — вспоминала балерина. По её словам, полное погружение стало для неё неожиданностью: друзья, организовавшие крещение, сказали ей, что взрослых людей только покропят святой водой.
Для Максимовой — ей тогда было 50 лет — крещение было отнюдь не данью моде. «Я не люблю раскрывать душу, описывать свои переживания, но скажу, что обряд крещения не был для меня просто формальностью, и то, что потом я сама уже трижды становилась крёстной, для меня необыкновенно важно», — отмечала она.
Будучи всегда на публике, Максимова бережно сохраняла свою внутреннюю жизнь, и только в её мемуарах открылись неожиданные подробности её духовной жизни. «Когда выходила на сцену перед спектаклем, произносила в душе: «Господи, помоги!» Всегда, всегда! И потом, по окончании спектакля, благодарила: «Спасибо, Господи, за то, что поддержал, помог!» — так она напишет уже в зрелом возрасте.
Окна выходили на колокольню
Но как сложилась такая привычка у балерины, выросшей в советское время? К тому же, по её словам, мама и бабушка не были религиозными. Оказалось, что в детстве у Екатерины Максимовой была няня Василиса Павловна. Это была дальняя родственница, из простых русских крестьянок, глубоко верующая. Когда Катя ночевала в доме у няни, то на следующее утро они обязательно заходили в храм. Впечатлительная девочка ощущала красоту церковной жизни, любовалась на огоньки свечей и лампад, сохранив детские впечатления на многие годы.
Кстати, семья Максимовых жила по соседству с храмом Воскресения Словущего на Успенском Вражке. Дом 17 в Брюсовом переулке был одним из первых московских кооперативов. Его построили в 1928 году для себя артисты МХАТа, в их компанию входили дед балерины — философ и теоретик искусства Густав Шпет — и знаменитый архитектор Алексей Щусев, разработавший проект этого дома. Часть окон квартиры Максимовых на пятом этаже выходила на колокольню Воскресенского храма.
— Если на Пасху в церкви открывали окна, то нам никуда и ходить не надо было: мы слышали всю службу, а с балкона видели крестный ход, — вспоминала балерина.
Кстати, у храма Воскресения, расположенного в двух шагах от консерватории, рядом с Домом композиторов и Домом художника, была благополучная судьба. Его не закрыли в советское время, и во многом благодаря именитым прихожанам. Службы посещали певец Иван Козловский, артист Василий Качалов, режиссёр Константин Станиславский, актёр Иннокентий Смоктуновский.
«Обязательно прочитаю Библию»
В обширном репертуаре балерины была одна работа, оставившая неизгладимый след в её душе. В 1990 году Екатерина Максимова танцевала сложнейший моноспектакль по библейской «Песни песней». Она называла его самым сложным и рискованным из своих драматических опытов: «Одна на сцене — это колоссальное внутреннее напряжение, сильнейшая эмоциональная отдача!.. И конечно, сама литературная основа, Священное Писание, чрезвычайно сложна для исполнения». Оказалось, что Максимова выучила весь текст наизусть, чтобы как можно глубже передать смысл притчи языком танца.
Спектакль требовал работы души не только от актрисы, но и от зрителя. Во время гастролей случались ситуации, стрессовые для артиста: бывало, что зрители в зале засыпали, кто-то вставал и уходил посреди спектакля. Но всё же для Максимовой было важно другое: «Случалось, что зрители — единицы, но они были! — подходили к нам и с благодарностью говорили: «Я теперь обязательно прочитаю Библию».
