— В прошлом году вы похоронили супругу. Как удалось справиться с горем?
— Было очень трудно. Не раз задавался вопросом: почему она, а не я? Это великое таинство. Видимо, Господь решил, что я должен многое доделать. Аллочка (Алла Львовна. — Ред.) сгорела в одночасье. Весь дом держался на ней. Для меня это была невосполнимая потеря. Теперь год как вдовец. Отвратительно слово, колючее. Но знаете, уход любимой меня мобилизовал. У меня семейный погост на Пятницком кладбище. Я его восстановил. Там же похоронил свою супругу. Теперь это пантеон. Семья у меня московская, а в Саратов, где я родился, отец, военный, переехал по долгу службы. Ремонтирую загородный дом, который купили ещё в советское время. Стараюсь не для себя, для внуков. Их у меня пятеро — Глеб, Дарья, Варвара, Теодора, Алиса. Не хвалюсь, но Господь даёт силы. Всегда любил трудиться. Дома стоит большая семейная библиотека. Досталась от прадеда. Александр Филиппович Смирдин был крупным издателем. Сейчас реставрирую старинные книги и мебель. И дети у меня такие же — не лежебоки и не сибариты. По моим стопам не пошли. Святослав и Ярослав — художники-реставраторы. Дочь Софья окончила юридический факультет.
— С супругой вы прожили 39 лет. Женились, когда оба были студентами. Появились дети. Для многих актёров ранний брак — обуза. Не боялись повредить своей актёрской карьере?
— Даже в мыслях такого не было. Меня иначе воспитали. Родители научили быть мужчиной, и свою карьеру на костях семьи я не строил. Сменил 11 театров, а жена была одна. Всем говорю: «Женат два раза — первый и последний».
— Как вы познакомились?
— Алла — дочь моей классной руководительницы. Впервые встретились на встрече выпускников, как только я поступил в Саратовское театральное училище. Потом поженились. В 1972 году с отличием окончил училище. По распределению поехал в Ленинград. Была весна. Меня попросили подождать осеннего сезона. Ждать я не хотел и в начале апреля вылетел в Харьков, где предложили работу в местном ТЮЗе. А месяц спустя, 4-го мая, в театр пришли две телеграммы, которые перевернули всю мою жизнь. Первая — от съёмочной группы фильма «Как закалялась сталь» с киевской Киностудии имени Довженко: меня приглашали на пробы. А вечером пришла вторая телеграмма: у меня родились мальчики-близнецы Святослав и Ярослав. Так что 4 мая 1972 года — красная дата моей жизни.
— Вы стали очень популярны. Наверное, испытали немало искушений?
— Мне некогда было, как сейчас говорят, «тусить». Вскоре родился третий ребёнок — Софья. Крутился как белка в колесе. После выхода фильма «Как закалялась сталь» сразу попал на другой уровень общения. Пошли банкеты, приёмы, гастроли, дороги… На раутах, в самолётах и поездах происходили, как тогда думал, «случайные» встречи со священниками. Завязывались разговоры. Сейчас понимаю, что Господь вёл ниточку от одной встречи к другой. Это общение привело к глубокому осмыслению самого себя, своей жизни. Летом в 1980-м всей семьёй попали в сильную автокатастрофу. Все выжили. После аварии решил крестить детей. На дворе — застой. Думал, где это сделать, к кому обратиться. И вдруг на приёме в посольстве Болгарии встретил священника храма Всех Святых во Всехсвятском на Соколе. Он меня выслушал и пригласил. Там мальчиков и крестили. А через три года мне предложили в доме, во дворе которого стоит храм, квартиру. Для меня этот факт — не простое совпадение.
— В то время на верующих смотрели почти как на врагов. Вы ничего не опасались?
— Не могу сказать, что с молодости стучал в грудь со словами: «Я православный». Играл Володю Шарапова, Корчагина, а коммунистом никогда не был. Я поздний ребёнок в семье: родился, когда папе был 41 год, а маме — 40. До моего появления у них был сын, мой старший брат Слава, умный и хороший мальчик. Умер в 17 лет от полиомиелита. Я же родился с врождённым пороком сердца. В пять лет заболел скарлатиной. Был при смерти. Бабушка родителям сказала: «Хотите второго потерять?» После таких слов меня повели в церковь и крестили. Помню крестик, он висел на верёвочке, которую я постоянно грыз. Со временем родители купили золотую цепочку. Потом я чуть не умер в семь, в девять лет… Но выжил. И всегда чувствую, что меня ведёт Господь.
— Вам исполняется шестьдесят. Как собираетесь отмечать юбилей?
— Скотинится нынче человек. Кругом — попса. Все кругом омолаживаются, бесконечно тусуются, пьют дорогие напитки, делают подтяжки на лице. Таким «артистам» советую одно: сходить в церковь. Я от старости не отгораживаюсь. Поэтому у меня всё хорошо. День рождения буду отмечать в кругу родственников и друзей. — Вы очень правильным получаетесь… Разве такое возможно? — Идеальных людей нет, кроме Христа. Конечно, я не идеал. Доставлял хлопоты супруге, родственникам, немногочисленным друзьям. Но если бы состоял только из изъянов, рассыпался бы в прах, валялся бы уже под забором. Я человек уживчивый, никому никогда не завидовал. Родители говорили, что это скорее недостаток. На самом деле так легче жить, радостнее. — Какая роль для вас любимая? — Люблю своего Шарапова. Он искренний. Мне раньше часто говорили милиционеры, что выбрали свою службу после фильма («Место встречи изменить нельзя». — Ред.). Хотели быть похожими на Шарапова, который помогает людям.
Фото из личного архива
