Недавно в Манеже прошла масштабная выставка народного художника Василия Игоревича Нестеренко «Мы — русские, с нами Бог!». Многие работы мастера посвящены воинской славе России, специальной военной операции. Среди его произведений — иконы и росписи знаменитых русских храмов. Мы встретились с художником на его выставке и поговорили о творчестве и вере.
Мироточить может и детский рисунок
— Василий Игоревич, как вы стали православным?
— Я из верующей семьи, но в советские годы веру не принято было афишировать, ходил в церковь тайком и только по большим праздникам. А укрепился я в православии, как ни странно, в Америке, в начале 1990х у меня там часто проходили выставки. Видимо, когда ты находишься на чужбине, всё родное ощущаешь острее. В Нью-Йорке много для нас святых мест: например, там находится Курская-Коренная икона Божией Матери «Знамение», которая изображена Ильёй Ефимовичем Репиным на картине «Крестный ход в Курской губернии». Воцерковление моё произошло в 1994 году, когда я писал картину «Триумф Российского флота», ставшую моей дипломной работой в художественном институте имени Василия Сурикова. А потом вдруг мне предложили воссоздать живописное убранство храма Христа Спасителя в Москве. С тех пор я много работал с храмами. В основном делаю росписи не в иконописном, а в академическом стиле, который мне ближе.
— Но вы и иконы пишете.
— Есть такое. Мною полностью сделан иконостас храма Феодора Ушакова в Бутове. Писал иконы в Свято-Троицком Ново-Голутвином монастыре. Иконы «Плащаница» и Богородичная в храме Христа Спасителя — тоже мои работы. Это совершенно особенный вид искусства, с особенной духовной нагрузкой. Впрочем, духовность проявляется в разных стилях. Так же, как мироточить может вообще детский рисунок или бумажная иконка. Святой Дух не спрашивает нас, где ему находиться, это мы должны к Нему стремиться.
Храм стоял не расписанным с XIX века
— Вы не раз бывали на Афоне, создали там немало работ. Но, наверное, самые яркие воспоминания связаны с росписью храма Великомученика и Целителя Пантелеимона?
— Этот самый большой русский храм на Афоне построили ещё в XIX веке на месте древнего храма, но расписать не успели, помешали революции, и храм не расписанным простоял до наших дней. К тысячелетию русского монашества на Афоне, которое отмечалось в 2016 году, это решили срочно исправить. На работу меня с коллегами, среди которых было три рисующих художника, а также орнаменталисты, позолотчики, благословил Патриарх, и мы в течение года храм расписывали. Я был автором всех концепций, и большая часть храма расписана моей рукой: в основном делал огромные потолки — это очень тяжёлый физический труд.
— Всегда берёте благословение перед ответственной работой?
— Без благословения никакое большое дело не делается, это касается и семейной жизни. Всё очень серьёзно. Но тут есть и другой момент: можно набрать кучу благословений у одного архиерея, у другого, у третьего — и ничего не сделать, такое тоже бывает. Это — невероятная ответственность: если ты взял благословение, будь добр исполнять.
Чудо пришло через много лет
— Все ваши четверо детей воцерковлены?
— А как же! Быстрее нас с супругой идут в храм. Дочка поёт на клиросе в храме иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Сыновья алтарничают.
— А за кисти берутся?
— К живописи я никого из них не принуждаю, слишком тяжёлый это путь, слишком от многого приходится отказываться. Но посмотрим.
— Что-то в своей жизни считаете чудом?
— Когда в советское время я учился в Московской художественной школе, даже разговор о храме Христа Спасителя считался запретным, за это можно было вылететь из комсомола. Но при этом работы Генриха Ипполитовича Семирадского, расписывавшего храм, висели в Третьяковке. Помню, кто-то из ребят принёс альбом с репродукциями росписей храма Христа Спасителя, и мы тайком их рассматривали. Я был в полном восторге. Особенно меня поразила двухчастная композиция Воскресения Христова. И вот через много лет именно эту роспись я восстанавливал в новом храме Христа Спасителя.
Остановиться на пороге ада
— Ваша картина «Распятие» воспринимается как предупреждение человечеству. Распятый Спаситель останавливает людей на пороге ада. Сегодня это актуально.
— Этот сюжет не раз использовался для церковных росписей многими художниками. Так совпало, что в 1999 году, когда я работал над этой картиной, произошли бомбардировки Белграда. Многие зрители тогда увидели Белград в горящем у ног Христа городе. Помню, как Патриарх Алексий II, стоя возле этой работы, гневно говорил о бомбардировках столицы Сербии, о разрушении храмов и монастырей в Косове. Моя работа и об этом.
— Многие считают, что на Украине сегодня идёт война с сатанизмом.
— Да, это так. И сколько раз такое уже было! Большевики катком прошли по нашему Отечеству, почти всех священников уничтожили. Хрущёв обещал «показать последнего попа по телевизору». Слава Богу, всё вернулось на круги свои, но ведь какие были гонения! В России всегда были святые, подвижники, и вдруг возник целый сонм новомучеников! Но они выстояли, поэтому и нам всем вместе нужно выстоять.
