Он снимает с прицелом в вечность» — так говорят о кинорежиссёре-документалисте, заслуженном деятеле искусств России Сергее Мирошниченко. Среди героев его фильмов — Николай II и Александр Солженицын, Виктор Астафьев и Илья Глазунов. Он продолжает работать и над своим уникальным циклом «Рождённые в СССР», где прослеживает судьбы нескольких человек, начиная с их 7-летнего возраста через каж дую семилетку. Сейчас уже выходит пятый фильм — теперь о 35-летних. У Мирошниченко множество престижных наград — от государственных премий РФ до приза Британской королевской киноакадемии и американской премии «Эмми». А главным источником вдохновения и абсолютным критерием для него всегда остаётся православная вера.
Очертания храма в душе
— Как же к вам приходила вера, Сергей Валентинович?
— В очень раннем возрасте я стал размышлять о смысле жизни, о том, как же это несправедливо, что человек рождается, чтобы потом умереть. Много читал Толстого, Достоевского, Гоголя и постепенно уходил от исключительно рационального понимания мира. Во ВГИКе мне повезло: у нас были замечательные преподаватели, в их числе Николай Николаевич Третьяков, который читал лекции по изобразительному искусству и был очень глубоко верующим человеком. В его небольшой квартире с огромным количеством икон на стенах собирались многие выдающиеся люди нашей верующей интеллигенции. Там я встретил будущую настоятельницу Новодевичьего монастыря матушку Серафиму, молодого тогда отца Димитрия Смирнова. Они спорили, рассуждали, размышляли. Под их влиянием в моей душе стали проступать очертания храма.
— Личность священника и сейчас важна для тех, кто ищет дорогу к вере?
— На мой взгляд, храм, к которому надо идти, — это не стены, это тот пастырь, который может повести за собой паству. Нет пастыря — нет движения, нужны выдающиеся священники и подвижники. Таким был отец Николай Гурьянов, с которым я познакомился ещё в студенчестве, когда приехал снимать фильм на остров Залит. Потом я узнал, что он был консультантом на съёмках картины «Андрей Рублёв». Вторым таким выдающимся священником для меня стал отец Валериан Кречетов. Я до сих пор к нему езжу с какими-то главными моими вопросами. Он сам по себе очень образованный, глубокий человек, хорошо знающий святоотеческую литературу. Именно в его храм я пришёл креститься.
Крупный план Патриарха
— Вам ведь и с Патриархом Алексием II довелось общаться при работе над сериалом «Земное и Небесное».
— Начиналось-то с того, что в связи с юбилеем Святейшего хотели о нём снять фильм, но он как мудрый человек сказал: «Зачем про меня? Снимите лучше про историю Православной Церкви». Так и вышло. Потом мы много с ним разговаривали. Это был, кроме всего прочего, интеллектуал с высоким чувством юмора. О нашем фильме Патриарх говорил, что снимать надо очень просто, чтобы было понятно: «Никто ведь ничего не знает про церковную историю. А потом, где просто, там ангелов со сто». Когда мы попросили Святейшего порекомендовать нам для съёмок нескольких богословов, он назвал два-три имени. Я спросил: «А ещё?» На что он ответил: «Скажите, Сергей, а у вас много Тарковских и Бондарчуков?» И после моего отрицательного ответа продолжил: «Вот каких богословов Бог дал на этот период, таких и снимайте». Конечно, не обошлось без съёмок и самого Святейшего. Есть кадры, на которых он запечатлён крупным планом и в его глазах можно увидеть такую глубокую веру, какую и не скроешь, и не сыграешь. И такую веру он нёс людям.
Что с нами будет дальше
— Мы так долго жили в стране без веры, но и сейчас тревог не меньше. Что же с нами происходит?
— Мне кажется, что падение советской власти началось с празднования тысячелетия Крещения Руси, когда такое огромное количество людей пришло в храмы по всему Советскому Союзу. Это показало, что люди не верят в идеалы, которые им навязывали, они верят в Бога. С этого началась переделка общества, потом она называлась перестройкой. Но самым опасным для людей, которые не привыкли жить по совести, было бы установление христианского социализма. Ну а в мире сейчас, мне кажется, степень греховности ещё более увеличилась. Мы живём практически на пороге Содома и Гоморры.
— Что же этому можно противопоставить?
— Я думаю, что спасение на дороге к храму. Нет ничего сильнее искренности, покаяния и причастия. Это очень большое испытание, сравнимое с 1917 годом. Сейчас, как никогда, нужны настоящие подвижники — умные, сильные, понимающие, в каком мире мы живём. Они должны понимать новое поколение, которое можно назвать поколением ОК Google, помочь им покаяться. Если молодёжь увидит неискренность, какие-то механистические вещи, то она сделает шаг назад.
Я недавно читал про человека, который изобрёл «Твиттер». Он и подобные ему говорят, что все правительства — это коррумпированные люди, что их надо убрать и объединяться вокруг новых пророков, потому что они порядочные люди. И они действительно делают большие пожертвования, при этом не стремятся выделяться. Вот такие новые ОК Google-пророки очень скоро и могут начать решать нашу судьбу. И у нас уже нет времени на самолюбование, на эгоизм. Мы должны взглянуть правде в глаза и сделать соответствующие выводы. Я и сам много делал ошибок и грехов — ищу пути духовного самолечения. Но и нашим пастырям нужно об этом думать. Очень надеюсь, что искренность в храме сильнее любой электроники.
