Режиссёр Евгений Барханов получил несколько престижных фестивальных наград за художественный фильм «Живало-бывало», в котором рассказывается о драматической судьбе двух ветеранов афганской войны, которые из боевых друзей стали врагами во время чеченских событий. Отмечались и такие его фильмы, как «Сошествие с креста» — о вере во время войны, «Режим полного погружения», а также документальные фильмы об Афганистане, где ему довелось самому воевать. Вот тогда, во время одного из боёв, он и обратился к Богу.
Сидя в окопе, решил покреститься
— Евгений Евгеньевич, что же заставило вас в Афганистане задуматься о душе и о крещении?
— Был такой страшный момент, когда просто штопором хотелось в землю войти. Вот тогда я и решил для себя: если жив останусь, обязательно покрещусь. А ещё и видение было. Я тогда сидел в окопе в охранении. На мне бронежилет, каска, месяц не мылся — всё липкое… Душно, есть хочется, спать. На мгновение забылся, и тут мне так ясно привиделось: я поднимаюсь на эскалаторе в метро, и передо мной предстаёт наш храм Тихвинской иконы Божией Матери в Алексеевском.
— И что же с вами было дальше?
— Так вышло, что, когда вернулся из Афгана, я поначалу о своём намерении позабыл. Хотя опять же напоминание было. Как-то в военной форме проходил мимо церкви иконы «Нечаянная Радость» на Шереметьевской, тогда как раз Пасха была, и подошёл поближе. И тут пожилая женщина вдруг взяла меня за руку: «Сынок, пойдём в храм». Неудобно было вырываться, она мне и свечку в руку сунула. А покрестился я только через несколько лет. Моя двоюродная сестра была доверенным лицом митрополита Нижегородского и Арзамасского и много беседовала со мной. Я к тому времени уже был женат, но детей никак не могли дождаться. И вот все мы — я, жена, сестра, несколько моих одноклассников — пошли и покрестились. А через девять месяцев у нас с женой родился первый ребёнок. Потом один за другим — ещё четверо. Разве не чудо?
Священник дал совет спасаться в миру
— Слышала, что вы даже хотели поступать в Нижегородскую духовную семинарию.
— Было такое. Но я поговорил с одним известным священнослужителем, и он мне сказал: «Тебе не нужно становиться священником. Иди спасайся в миру». В тот же год я совершенно неожиданно поступил во ВГИК.
— А помните, как впервые попали в храм?
— С этим связана довольно забавная история из детства. Чтобы не оставлять одного дома, бабушка взяла меня с собой в церковь. Рядом с нашим домом находился храм в Алексеевском. Всё мне там показалось удивительным, и я спросил: что это? Но ответ бабушки толком не расслышал — мне показалось, что она произнесла: «Цирк». Может быть, она специально так сказала, чтобы я лишнего не болтал, ведь мой отец и дед были коммунистами. Ну а потом, когда меня на самом деле повели в цирк, я был обескуражен: почему же здесь всё не так? А когда посмотрел программу, ещё больше расстроился: не понравились мне тогда ни дрессированные животные, ни кривляющиеся клоуны.
Каждый фильм — как молитва
— У вас есть пронзительный фильм «Сошествие с креста» — о милосердии, предательстве, вере…
— Однажды я вдруг понял, что каждое моё кино — это своего рода молитва или попытка рассказать, ощутить и лично для себя попытаться открыть замысел Божий. Библейские сюжеты как раз позволяют осмыслить, почему всё Господом именно так задумано. Так интересно наблюдать за удивительным промыслом Божиим! Ведь всё невероятно красиво создано, этому не перестаёшь удивляться.
— В последних кадрах фильма дедушка, уходя навсегда из дома, вдруг оставляет у дороги икону. Почему сделали именно такой финал?
— Издавна считалось, что когда люди, которые, допустим, шли с угнетённым настроением или с какой-то серьёзной бедой и неожиданно находили икону в лесу, это становилось обретением чудотворного образа. Кто именно найдёт икону — не так важно, а вот в Бога он точно уверует. Кстати, роль дедушки сыграл непрофессиональный актёр, но очень интересный человек. Как-то во время съёмок он нашёл старинный пятачок и вдруг сел, загрустил, размяк, слезу пустил. Спрашиваю: что такое? А он говорит: «Представляешь, как крестьянин плакал, когда потерял пятачок? Я понял, как ему было плохо, и всплакнул. Считай, за него. Может, ему там легче будет». Вот так и должно быть в жизни.
Вернули домой 27 пленных
— Есть у вас любимые храмы?
— Я люблю старые церкви. Одно время, когда дети были маленькими, специально ездил с ними для этого на Север, в Поволжье в поисках таких храмов. В Ржевском районе много порушенных во время Великой Отечественной войны церквей. Там прямо кирпич стонет, видны осколочные, пулевые выбоины. Один местный житель лет двадцать назад рассказал мне историю, как во время войны какой-то командир орудия притащил в церковь пушку и начал оттуда по немцам стрелять — видимо, думал, что стены выдержат. Но туда попал тяжёлый немецкий снаряд, и весь расчёт завалило, да и вся деревня погибла. Здесь я снял свой фильм «Живало-бывало». Сейчас там таблички появились, что всё будет восстановлено.
— Чем вы сегодня заняты, помимо творчества?
— Много лет я со своими единомышленниками пытаюсь узнать судьбу бойцов, без вести пропавших в Афганистане. Нам удалось вернуть на родину 27 российских военнопленных. До сих пор не известна судьба 264 человек. Лев Толстой удивился бы тому, что нам открывается. Потому что история, описанная им в «Кавказском пленнике», зачастую уступает сюжетам, с которыми нам приходится сталкиваться. Просто невероятно удивительные вещи происходят на драматическом переплетении судеб и религий.
