Обладателем главной российской литературной премии «Большая книга» за 2013 год стал писатель и учёный Евгений Водолазкин. Его роман «Лавр» написан в жанре жития. О том, как создавалась книга, рассказывает её автор — доктор филологических наук, специалист по древнерусской литературе.
Святой не тот, кто безгрешен
— В основе романа больше вымысла или фактов?
— Я старался не выдумывать, а обращаться к реальным людям и событиям, с ними связанным. В «Лавре» использованы десятки житий, в том числе юродивых: Василия Блаженного, Ксении Блаженной, Николы Кочанова. Одна из историй, которая легла в основу романа, произошла уже в недавние дни. Владыка Антоний Сурожский рассказал её в одной из проповедей. К нему на исповедь пришёл бывший белый офицер, который во время боя случайно убил свою жену. Он каялся, и грех отпустили, но прошли уже десятки лет, а легче ему не становилось. Тогда владыка Антоний сказал: «Вы всё время просили прощения у Бога, хотя Ему вы ничего не сделали. Может быть, попросите прощения у своей жены?» Через пару недель офицер вернулся: «Я попросил у неё прощения, и она меня услышала». Мой роман — это внутренняя беседа героя с его возлюбленной. Во многом по его вине она гибнет, и он кладёт жизнь на то, чтобы искупить свой грех. Так Ксения Блаженная после смерти мужа облачилась в его одежды, отзывалась только на его имя и говорила, что он жив, а Ксения умерла.
— Какие жития произвели наибольшее впечатление лично на вас?
— Меня потряс в своё время сюжет жития Варлаама Керетского. Будучи священником, он заподозрил жену в неверности и, как в житии сказано, «по дьявольскому изволению» убил её. Осознав свой грех, он выкопал её тело, положил в лодку и в этой лодке плавал с телом жены, пока оно не истлело. А дело было на Белом море.
— В наши дни такого человека сочли бы психически нездоровым…
— В житиях многие вещи трудно понять современному сознанию. Особенно когда дело касается блаженных юродивых. И, разумеется, святой — это не тот, кто безгрешен. Это человек, который способен до конца изжить свой грех.
Открывал папки не без страха
— Из романа видно, что его написал верующий. У вас был пример в семье?
— Брат моей прабабушки православный священник отец Георгий Нечаев окончил жизнь в лагере под Сыктывкаром. Он был протоиереем в кафедральном соборе Архангельска. Пережил три ареста и погиб. Я на правах родственника заказывал следственные дела. Знакомился с ними не без страха, ведь на допросах всякое было, особенно в 1930-е годы. Но прочитал два следственных дела и увидел, что он до последнего дня вёл себя в высшей степени достойно. Никого не предал, ни на кого не оставил показания.
— Когда вы приняли крещение?
— В 16 лет. Странный период в жизни: начинаешь взрослеть и открываешь для себя смерть. Каждый из нас повторяет в кратком виде историю Адама, который поначалу был бессмертен, но с грехопадением стал познавать смерть. Дети бессмертны, потому что не верят, что смерть коснётся и их тоже. Но, покидая ангельский возраст, человек сталкивается с осознанием смерти. Жизнь с мыслью о том, что меня ждёт только тление, была невыносимой. И я принял крещение — тайно, без регистрации в книге, потому что это могло иметь последствия при поступлении в университет. Ходил в храм святого Макария в Киеве. Там служил удивительный священник Георгий Едлинский. Если я представляю реально святость, то он — тот, в образе кого она могла бы воплотиться. Пока я жил в Киеве, он был моим духовником.
Тайна молчаливого богословия
— Какая фраза из Библии вам особенно близка?
— Для меня многие тексты Священного Писания очень значимы. Я не только постигаю их духовный смысл и пытаюсь выстроить по ним жизнь, но и восхищаюсь ими как филолог. Стиль изложения библейских текстов — Божественный в прямом смысле. Например, чего стоит фраза, сказанная Валтасару в Книге пророка Даниила: «Ты взвешен на весах и найден очень лёгким». Как-то удивительно ёмко выражена абсолютная тщета всякого величия, земного богатства и славы. Если бы эту фразу иногда произносили себе те, кто считает, как пел Галич, что каждое слово их — миллион и каждый шаг — миллион, мне кажется, было бы другое отношение к жизни.
— А есть у вас любимая икона?
— Образ Иверской Божией Матери. Её память празднуют 25 февраля — в мои именины, поэтому считаю её родной. Когда приезжаю в Москву, хожу на Красную площадь к Иверской «Вратарнице». А ещё очень почитаю образ «Всех скорбящих радость». Заметил, что русская икона ценится не только православными людьми. Её молчаливое богословие затрагивает очень многих.
