Актер, музыкант и поэт Петр Мамонов (многие открыли артиста после его главных ролей в фильмах «Остров» и «Царь») в Москву приезжает редко, только по делам или на свои концерты. Уже 15 лет как он живет в собственном доме в деревне Ефаново под городом Верея. Вот недавно он посетил столицу, чтобы пообщаться со зрителями в Центральном доме журналиста. Два часа читал и пел стихи под старенькую электрогитару, рассказывал, чем живет сегодня. А потом уставший еще отвечал на мои вопросы.
Как Софи Лорен, я не могу
— Петр Николаевич, вы так самозабвенно сегодня выступали, как в старые добрые времена «Звуков Му». Когда вы пришли к вере, у вас изменилось отношение к актерству, к выступлениям на сцене?
— Я об этом много думал. Как же быть? Сцена — это сплошное тщеславие. Я с этим вопросом обратился к своему любимому батюшке, отцу Димитрию Смирнову: «Что делать, как?» Он говорит просто: «Сколько играешь концертов?» — «Три». — «Стало быть, играй два». Вот и все. Мы всё хотим сразу, думаем, сейчас мы изменимся с понедельника, и всё будет по-другому. Ничего не будет, успокойтесь! Не надо обольщаться. Вот где призван, там и служи. Я все-таки думаю, что главное не жанр, а мотив. Зачем мы все это делаем, вы или я? Поэтому молодые люди, которых я очень люблю, мне кажется, до сих пор слышат меня, и может, они что-то там поймают.
Я был в Сан-Франциско лет пять назад с концертом и там зашел в русский храм. Батюшка увидел сразу, что я русский, и мы разговорились. Он мне рассказывает: «У меня была прихожанкой Софи Лорен». Я говорю: «Да? Как интересно. Ну и как она?» Он отвечает: «Она сейчас наняла для интервью специальную женщину, сама не выходит из дома вообще». Вот есть такой путь у артистов. Замечательный актер Георгий Вицин ходил всегда закутавшийся, в затемненных очках. Думаю, что это не мой путь. Мой путь — приходить, выступать. Хотя мне лично очень вредно, поверьте, вот это блистание, но я обязан. Думаю, что мне все-таки Бог дал талант. Правда, разговариваю сегодня со священниками, и они мне говорят: «Хорошо бы о душе подумать. С работкой бы потихонечку подзавязывать надо».
Помолился — и рабочие перестали материться
— А что для вас сегодня работа?
— Вот такие вот встречи. Я, уставший, всё вам отдал. Вот сейчас еще новую программу готовим — «Сказки братьев Гримм». Панк-рок. Никому не говорю пока, с кем выскочим вдвоем. Также постоянно пишу стихи. Книжечки такие маленькие со всякими мыслями в стихах и прозе под названием «Закорючки», что тоже людям на пользу, всем нравится. Их сейчас стали издавать и продавать в книжном магазине.
— Можно что-нибудь из последних «Закорючек» прочесть?
— Да, пожалуйста. Называется «Еж»: «Сегодня целый день крутился: музыку слушал, переписывал старые песни, опять слушал. Товарищ пришел — обсудили. Жену позвал — еще раз обсудили. Обедали, потом опять слушал, как записалась речь, расстроился, успокоился, опять немного расстроился, а ночью увидел ежа, как он в сарайчике ест кошачий корм». А вот короткое «Привычки»: «Приходится жить самому». Или «Жена»: «Схватил кота промыть ему глаз, а он руку оцарапал». А это я давно написал, называется «Причастие»: «Причастился, приехал, и по немощи стала раздражать жена: все делает не так, как я хочу. Немного потерпел, почитал Псалтирь, глядь — нет никого, пошла к подруге. Целое утро у соседа ребята-рабочие ругались матом. Помолился — смотрю, что-то тихо. Ушли? Нет, притихли сами, молча работают. Только написал, жена идет и ребята затарабанили. Но это уже другая тема».
В деревню к актеру приезжают паломники
— После фильмов Лунгина вы стали просто культовой фигурой в нашем кино. А сегодня в каком кино вас зовут сниматься?
— Вот у Рашида Нугманова недавно сыграл в римейке «Иглы», где мы когда-то снялись с Витей Цоем. У меня снова, как и в первом фильме, роль врача-наркоторговца. Помню, на съемках Рашидик мне говорит: «Ты должен сделать так, как Кашпировский». А я ему: нет уж, извини, так нельзя. Давай лучше лекцию о вреде алкоголя устроим. Рашид согласился. Меня причесали, напудрили, я лицо сделал такое, как будто бы все зубы на месте. И давай на 40 минут лекцию. Смотрю: оператор не снимает. Спрашиваю: «В чем дело?». Он отвечает: извини, мол, заслушался. А в основном отказываюсь от кино, потому что всякую туфту предлагают.
— Как ваша жизнь изменилась после фильма «Остров»? Рассказывают, что к вам в деревню стали приезжать паломники…
— Да, приезжают… Люди понятия путают. Я же кто? Я — актер. Я умею это делать. Вот и всё. Не надо обольщаться. В целом я такой же, как и все остальные. Но после «Острова» у меня случилось другое потрясающее открытие.
Мне несколько лет назад позвонил владыка Иларион (Алфеев). Он сейчас — митрополит, дай Бог ему здоровья. И рассказал, что ему очень понравилось, как я в фильме молюсь, и предложил мне озвучить его книгу «Духовный мир преподобного Исаака Сирина». Он читает свой текст, а я — за Исаака Сирина. И вышла такая аудиокнига. Митрополит Иларион выучил древний сирийский язык, разыскал подлинные тексты Исаака Сирина, перевел их на русский язык, то есть это стало делом всей его жизни — подвиг, я считаю. Низкий земной поклон митрополиту за то, что он мне открыл этого удивительного святого отца, тексты которого совершенно перевернули все мои представления о том, что такое христианство. Тончайший психолог и к тому же поэт. И многие люди по моим рассказам тоже стали для себя его открывать. Сегодня я читаю Евангелие и отца Исаака, остальное все забросил.
Фото из личного архива
