Народному артисту России Андрису Лиепе недавно исполнилось 55 лет. Он отметил дату грандиозным гала-концертом в Кремлёвском дворце. Но говорили мы не только о творческих делах, прежде всего о духовных.
Из лютеран в православные
— Андрис, вы росли в невоцерковленной семье, а отец ваш был лютеранином…
— И я тоже был лютеранином, меня и моего двоюродного брата бабушка крестила в Риге сразу после рождения. Господь привёл к православной вере, а помогла Ксения Петербургская, которую я очень почитаю. На первом моём спектакле в Мариинском театре одна из осветителей, Таня Пекина, поставила передо мной икону Блаженной Ксении и сказала: «Эта святая будет тебя охранять».
И вот на экскурсии в Эрмитаже вижу домовую церковь, в которой императрицы молились, и думаю: ведь они тоже первоначально были лютеранками? В Москве окна нашей квартиры выходят на старинную церковь. Смотрю на лики святых с тем же ощущением: почему же я живу напротив храма и не являюсь частью православной веры? В итоге в Петербурге я перешёл в православие чином миропомазания. Так с Божией помощью всё и сложилось.
— Как обычно вы отмечаете день своего рождения?
— Я родился в Рождественский сочельник. Это строгий пост. Как правило, иду в этот день на службу в храм Воскресения Словущего. У нас очень хороший настоятель — протоиерей Николай Балашов. Ночная служба всегда замечательная. Иногда батюшка приглашает на трапезу. Иногда убегаю домой. Дома разговляюсь и праздную. Если есть близкие — с ними, если нет — один. А уже утром, когда весь православный мир справляет Рождество, отмечаю день рождения.
Дом, о котором мечтал
— Ваша сестра, Илзе Лиепа, рассказала мне о важнейшей роли, которую сыграл в её жизни иеромонах отец Владимир (Шикин), и о том, что он до самой своей кончины оставался для неё и для вас первым духовным отцом. Расскажите о его роли в вашей судьбе.
— Именно благодаря отцу Владимиру у меня в Дивееве есть свой дом. Я начал думать о нём со своего первого приезда в Серафимо-Дивеевский монастырь. Дивеево стало местом моего духовного пребывания в мечтах. С тех пор много воды утекло. И вот теперь у меня есть моя маленькая духовная крепость с печкой и балетным залом. Там я получаю душевное отдохновение. Очень люблю это место — всего в семи минутах ходьбы от монастыря, рядом со святыми источниками. Привожу туда своих друзей. Если кто-то хочет поехать туда в моё отсутствие, у матушки Ирины, вдовы отца Владимира, есть ключи, она открывает дом. Он очень добротно сделанный и всегда тёплый. И появился по благословению отца Владимира. Мы с ним выискивали место строительства, но в итоге это оказалось совсем другое место, не там, где мы искали. К глубочайшему моему сожалению, отец Владимир очень рано ушёл от нас, ему было всего 54 года. Нам его страшно не хватает. Дружу с матушкой Ириной и их доченькой Лидочкой. После смерти отца Владимира матушка Ирина отвезла меня в Боровский монастырь к отцу Власию, который был духовным наставником отца Владимира. Теперь он и наш с Илзе духовник.
Переносил батюшку с постели в гроб
— А с чего началось ваше знакомство с отцом Владимиром?
— Зашёл в храм, увидел батюшку — и всё. Там очень много священников, но Господь свёл именно с отцом Владимиром.
— Вы отправляли своего духовного наставника и в последний путь…
— Да, так случилось. Он лежал в закрытом военном госпитале. Туда никого не пускали. Когда батюшки не стало, матушка обратилась ко мне. Получилось так, что я единственный, кто мог помочь уже ушедшего батюшку отправить в последний путь. Одеть его, положить в гроб. Я попросился через руководство госпиталя, меня допустили.
Знаете, я очень много танцевал «Ромео и Джульетту» в трёх версиях этого балета: в хореографии Леонида Лавровского, Юрия Григоровича и Кеннета Макмиллана. И в каждой есть момент, когда Ромео видит в склепе мёртвую Джульетту, поднимает её и носит бездыханное тело, танцует с ним. А потом её ещё надо уметь водрузить на ложе… Батюшка очень болел, был худой, измождённый. И я, как балерину, его перекладывал с постели в гроб. Одевал. Я считаю, что всё это промыслительно. В том числе и то, что был рядом с отцом Владимиром в самый последний момент его пребывания на Земле.
Его могилка за Троицким храмом. Мы всегда туда к нему приходим, привозим цветы. Очень почитаем и любим. С матушкой на протяжении последних лет близко общаемся. Физически он ушёл, но духовно всегда с нами.
