Медициной он грезил со школы. А на первую «практику» его направила сама жизнь: мать много болела и он научился ставить ей уколы. В итоге выбрал не просто медицину, а военную. И достиг в ней профессиональных высот. Генерал-майор медицинской службы Николай Ефименко — врач-хирург высшей квалификационной категории, доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент Российской академии наук, заслуженный врач РФ.
Где спасти душу и тело
— Николай Алексеевич, как вы думаете, может ли вера в Бога помочь онкологическому больному?
— Вера для выздоровления — едва ли не самое главное. Если я вижу, что человек не хочет жить, значит, он точно неверующий. Нам жизнь дана Господом. И мы должны за неё всячески хвататься. Когда человек теряет смысл жизни, он теряет ниточку, которая его связывает с Богом. Главное — вовремя начать лечение и верить, что ты избавишься от болезни, поскольку ты не один будешь бороться, за тебя Господь вступится.
— Как научиться всё «благодарно принимать»?
— И здесь вера очень важна. Человеку, которого постигла болезнь, нельзя замыкаться в себе, нужно выговориться, освободиться от негатива, читай: грехов. А это на исповеди происходит. На Западе принято ходить к психологу, а у нас молитва, исповедь и причастие большей частью спасали людей от недугов. Почему сегодня много храмов строят? Потому что у людей снова по явилась потребность в Церкви искать спасение и души, и тела.
Каждая операция — чудо
— Чудеса в вашей жизни были?
— Каждая операция — это чудо. Иногда совсем безнадёжный пациент поправляется. Так бывает. Я не иду на операцию без того, чтобы не прочитать молитву «Отче наш» и не перекрестить операционное поле. Однажды из Ростова мне позвонили и попросили за отца одного сотрудника, у него было сильное кровотечение. И настолько большое поражение желудка, что там не стали даже брать биопсию, выписали и дали неделю жизни. Его привезли к нам. Опухоль
прорастала в левую долю печени, в диафрагму, к мышце сердечной, в селезёнку и в хвост поджелудочной железы. Всё это нам удалось убрать в едином комплексе. Он выжил. Когда он по соцсетям присылает мне «поздравлялки», я радуюсь вместе с ним.
С Богом говорил ещё до крещения
— Как давно вы пришли к Богу?
— Я давно общаюсь со Всевышним. Когда в 1969 году поступал в Ленинградскую военно-медицинскую академию, на каждый экзамен спрашивал у Бога благословения. Я чувствовал, что диалог получается: поступил легко и спокойно. Меня не крестили в детстве, хотя свою тетю Аню звал крёстной, потому что она крестила старших брата и сестру. То, что я был некрещёный, меня постоянно тяготило. Крестился я много позже, в начале 90-х годов. Крёстным был батюшка.
— Как повлияла ваша семья на выбор профессии?
— Отец нас оставил, когда мне было шесть лет. Мать одна воспитывала троих детей. Она работала медсестрой, много болела. Я готовил, убирал, делал уколы,
лечил её. Наверное, это мне помогло выбрать дорогу. Учился я хорошо, особенно обожал биологию. Для уроков переловил всех лягушек в окрестностях родного города Пушкино.
— Вы с детства хотели стать военным врачом-хирургом?
— Врачом хотел стать с детства. А мечта быть военным врачом появилась, когда однажды на улице родного города я встретил одного полковника, военного медика. Он был подтянутый, в красивой форме. Много позже, уже в Москве, начав работать в отделении неотложной хирургии госпиталя имени Бурденко, я оперировал жену этого полковника и спас ей жизнь. Вот так управил Господь.
Первый орден за Спитак, второй — за Абхазию
— Когда вы впервые начали работать как врач-хирург?
— В период Афганской десятилетней войны. Непосредственно в зоне боевых действий быть не приходилось, тогда я был слушателем факультета руководящего состава по хирургии, и мы неоднократно приезжали в Ташкент, в окружной госпиталь Туркестанского военного округа, лечили раненых. По распределению я попал в госпиталь имени Бурденко, в отделение неотложной хирургии. Там тоже случались командировки в горячие точки: вылетали из аэропорта Чкаловский, забирали раненых и больных и перевозили их на Большую землю.
— За что вам вручили первый орден?
— 1988 год. Землетрясение в Армении. Это был ещё Советский Союз. Я тогда уже был одним из ведущих хирургов госпиталя имени Бурденко и работал в Ереване, в госпитале, который принимал пострадавших в эпицентре землетрясения, в Спитаке. За эту работу и получил орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР». А работа была такая: 12 суток непрерывно — в операционной, потом можно было отдохнуть.
— В зоне военных действий приходилось работать?
— Довольно серьёзная война была в 1993 году, когда Шеварднадзе, будучи главой Грузии, начал наступление на Абхазию, чтобы присоединить её. Меня направили в Гудауту, я возглавил там хирургическую группу. Там, конечно, было жёстко. За первую неделю ведения боевых действий мы оказывали помощь более чем 500 раненым ежедневно. В основном мы принимали абхазцев, поскольку Россия поддерживала абхазскую сторону. Условия работы были очень тяжёлыми. Медперсонала не хватало, и мы сами выезжали в труднодоступные горные районы, чтобы забрать раненых. За эту командировку я получил орден Мужества.
Правила общения с Творцом
— Вы когда-нибудь обращались к Богу с вопросом: «За что?»
— Любые изменения в жизни, даже в худшую сторону, я воспринимаю по принципу: что Бог ни делает, всё — к лучшему. Я Его не спрашиваю, я пытаюсь понять, для чего этот поворот судьбы Им предназначен. Ничто не случайно в этой жизни.
