— Меня в детстве крестили — бабушка, скорее всего. Мама крестилась, когда ей было
уже лет 60.
— А чудеса случались с вами в жизни?
— Главное чудо в том, что вскоре после моих съемок в документальном фильме
«Планета православия» у нас с женой родилась дочка. Один из сюжетов мы снимали на Кипре в легендарном монастыре святой Феклы. Сюда приезжают женщины со всего мира вымаливать себе детей. А потом уже состоявшимися мамами они возвращаются сюда и благодарят. Я видел воткнутые в стены штыри, на которых висит огромное количество драгоценностей, украшений. Нас сначала не хотели пускать в монастырь, но у меня были
серьезные документы, подписанные Патриархом Алексием II. Когда настоятельница монастыря матушка Пелагея увидела роспись Патриарха Алексия, она заплакала и говорит: «Это для меня одна из самых дорогих подписей». Оказалось, что Патриарх Алексий II удостоил матушку Пелагею за ее заслуги большого золотого креста, который она носит не снимая. И она позволила нам войти в монастырь. Показала детский приют, вывела девчоночек от 5 до 10 лет и попросила их спеть для нас на языке Иисуса Христа, то есть на арамейском, «Отче наш». Было очень трогательно. Когда я брал интервью у матушки Пелагеи, рассказал ей, что у нас с женой нет детей, а нам бы очень хотелось. Матушка на меня внимательно посмотрела и сказала: «Иди с Богом». И вскоре в нашей семье появилось чудо по имени Нина.
— Вы собираетесь за это чудо отблагодарить святую Феклу и матушку Пелагею?
— Обязательно. Я очень хочу свозить дочь к матушке Пелагее, дай Бог ей многие лета. А еще очень хочу показать Ниночке монастырь святой Нины в Мцхете. Мы там тоже снимали, брали интервью у Патриарха всея Грузии Ильи II. Красивейшее место.
— Как ваша жизнь изменилась с появлением дочери?
— На 180 градусов. Я устал жить для себя. Теперь я хочу жить для этого человечка и берегу себя. Теперь я пристегиваюсь в машине. И не потому, что милиция штрафует. С появлением Нины я стал особенно тщательно выбирать роли. Например, мне предложили очень негативную роль с насилием по отношению к женщинам, к детям. Я отказался.
— В Медведкове, где вы живете, ходите в храм?
— Чаще получается в Питере, где у меня квартира и есть мой храм на Владимирской площади, куда постоянно хожу.
— Духовник у вас есть?
— Пока нет. Это очень длительный процесс. Я к этому еще приду. Хочу найти друга, чтобы был такой мост любви и понимания, хочу найти именно своего человека. Я почувствую его мгновенно. И если мне сердце подскажет, что это именно он, тогда из меня польется рассказ. Потому что много накопилось и, конечно, порой с этим ходить тяжело.
— В «Планете православия» труднее было сниматься, чем в игровом кино?
— Я впервые почувствовал, что занимаюсь настоящим делом. Мне предложили стать ведущим в серии «Вторая колыбель», рассказывающей о жизни христиан в Сирии и Ливане. Мои знакомые сказали, что у меня после этой поездки взгляд изменился. А работали мы очень много — с 6 утра почти до 11 вечера. На сон было минимум времени, потому что надо было учить толстенный сценарий. Но я не чувствовал усталости, я летал.
Я не ставил себе цель поститься во время съемок. Но, взяв с утра у араба на телеге горсть фундука, почему-то я был сыт весь день. Первым делом режиссер Валера Балаян мне сказал: «Если ты поймешь, что Иисус Христос — это не сказка, произошедшая 2000 лет назад, а реальная история, которая продолжает длиться и сегодня, и что своими плохими поступками или мыслями ты ежедневно вколачиваешь гвоздь в руку или ногу Христа, — вот если ты это поймешь, тогда у тебя передача получится». На меня эти слова произвели очень большое впечатление. С тех пор прошло достаточно времени, и я чувствую, как снова покрываюсь, будто корабль, ржавчиной и коростой. И очень хочу снова погрузиться в такую работу.
Фото из личного архива
