После «Рублёва» люди воцерковлялись
— Николай Петрович, сейчас Церковь у нас не преследуют, снимать можно всё, а великих фильмов на духовные темы не видно. Почему?
— Знаю несколько десятков режиссёров, носивших партбилет в кармане и делавших при этом настоящие христианские фильмы. Они появлялись потому, что была правильная государственная политика в области культуры. Сейчас кинематограф ориентирован исключительно на «доходный промысел», и в год празднования российского кино я, человек, всю жизнь ему отдавший, констатирую его катастрофу. Раньше были Эйзенштейн, Пудовкин, Ромм, Бондарчук, Калатозов, Озеров, Чухрай, Тарковский, Шукшин, можно ещё перечислять. А сейчас Михалков, Сокуров, Хотиненко да аниматор Петров — это слишком мало.
— Но вот недавно «Экипаж» собрал много в первый уик-энд, как принято считать.
— У «Рублёва» первого уик-энда не было. Сначала его тайно показывали в периферийных кинозалах, потом фильм вышел на экраны, а за 50 лет перекрыл все кассовые рекорды. В Париже, Лос-Анджелесе, в Венесуэле я до сих пор вижу очереди на него. Не надо мерить успех первым уик-эндом, надо — вечностью. На «Рублёве» воспитались поколения, люди после него воцерковлялись, открывали для себя историю России. Я ожидал бы от президента указа о выведении культуры из рынка. Это понятия несовместимые. Надо сделать бюджет Министерства культуры равноценным бюджету Министерства обороны страны. Потому что, если потеряет человек душу, бери её голыми руками, эту страну… Без веры мы перестанем быть русскими. А при культурной политике, устремлённой ввысь, будет падать уровень преступности, начнут уходить социальные пороки, потечёт в казну гораздо больше, чем было вложено.
О роли в «Мастере и Маргарите» советовались со старцем
— В фильме «Мастер и Маргарита» Юрия Кары вы сыграли Иешуа. Сначала вы добивались этой роли, но после утверждения отказывались…
— Я не добивался. Просто мне предложили сыграть там Ивана Бездомного. Эта роль была мне не интересна, и я попросил попробовать меня в роли Иешуа. Но были и сомнения: имею ли право я, грешный человек, касаться этого образа? После проб понял, что меня занесло и я не должен этого делать. Прошёл год. Все мои близкие были против. Сестра поехала на остров Залит к отцу Николаю Гурьянову. Говорит: «Мой брат взялся за такое, мы все против». Он ей: «А почему вы против? Ведь всё по промыслу Божьему происходит». А затем у Гроба Господня я был причащён и благословлён.
— После этой роли что-то изменилось в жизни?
— Это были высокие и светлые мгновения в моей актёрской жизни. Были пост, молитва и была помощь Божья — я её всё время ощущал.
— Всегда ли вера помогает творчеству или иногда создаёт проблемы?
— Она только помогает. Андрей Тарковский был крещён во младенчестве, долгое время даже этого не знал. Но всю жизнь трудными путями шёл к православию. Падал, поднимался и шёл дальше. У него есть такой текст:
Боже, чувствую приближение Твоё,
Чувствую руку Твою
на затылке моём,
И только тяжесть грехов
и злобы моей
Не даёт мне творить
Твою волю.
Верую, Господи, и хочу
видеть людей и мир
Такими, какими Ты
их создал.
И ничего не прошу у тебя,
Господи,
Верую, Господи, помоги
и прости.
С этим он жил. И это давало о себе знать. Лучшие режиссёры мира не зря обращались к нему. Кустурица признался: для того чтобы понять, что такое режиссура, тысячу раз на монтажном столе прокручивал новеллу «Колокол» из «Рублёва». Бергман говорил: «Когда я увидел фильмы этого молодого режиссёра, понял, что он имеет ключи от тайной комнаты, в которую я хотел бы попасть, но не могу… А он чувствует там себя как дома». Живя в атеистической стране, Тарковский Бергмана опередил. Да и вообще, в истории останутся имена лишь православных творцов. Малевичи с их квадратами со временем исчезнут…
У фестиваля «Золотой Витязь» появился духовник
— Николай Петрович, вы пишете о старцах. А есть ли они сейчас?
— Я имел радость общения с тремя старцами, а четвёртый, архимандрит Иннокентий Вениаминов, прямой потомок апостола Америки и Сибири митрополита Иннокентия, был моим духовником. По благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна он стал первым духовником международного кинофорума «Золотой Витязь». Я видел, как он общается с людьми. Имею радость часто общаться с митрополитом Черногорским и Приморским Амфилохием. Ему выпало хоронить тысячи убиенных в Косове, я вижу его влияние на сербский народ.
— Вы ездили в Косово?
— Я познакомился с этой страной, когда ей было плохо, во время блокады привёз туда «Золотой Витязь». Продолжаю её поддерживать.
— Юбилейный «Золотой Витязь» открывается сейчас в Севастополе. Что он даст крымчанам?
— Мы привозим такое кино, что люди видят, ради чего им жить. Это соборное место позитивных сил. Мы приглашаем к нам гостей из 60 стран, не все они православные. Но однажды батюшка, сидящий у нас в жюри, сказал об иранском фильме: «Это более христианский фильм, чем те, что делают у нас».
— Есть ли монастырь, куда вы ездите чаще всего?
— В Троице-Сергиеву лавру. Всей семьёй ходим в храм Донского монастыря. И конечно, посещаю святые места по всей России, где бываю.
