Наш собеседник — координатор межфракционной депутатской группы по защите христианских ценностей, председатель Комитета Госдумы по вопросам собственности Сергей Гаврилов.
Ленин вере не помеха
— Вы коммунист?
— Беспартийный, хотя и член думской фракции КПРФ. Впрочем, устав партии никак не мешает вере. Недавно мы присутствовали на награждении Геннадия Зюганова: Патриарх Кирилл вручил ему орден Славы и Чести, и там я реально видел, что лидер Компартии — человек духовный, церковный, он испытывает к Церкови не просто уважение, а пиетет.
— Сам Геннадий Андреевич это говорил?
— Да, он заявил как-то перед большой аудиторией: не трогайте моей веры. Говорил и об огромной ошибке советской власти: что она не нашла понимания и поддержки у Православной Церкви.
— Нет ли у верующих в Компартии внутреннего противоречия с фигурой вождя революции?
— Главное — не символы, а сущность. Думаю, сегодня прямые наследники революционеров не те, кто чтит память Ленина, а те, кто митингует на Болотной площади. Именно у радикальных либералов та же революционная тяга к разрушению, к разрыву с традициями, к непочитанию святынь и нашей истории.
У китайцев есть чему поучиться
— И всё-таки слово «коммунизм» многих смущает. Писатель Владимир Крупин вспоминал на страницах нашей газеты, что вышел из Компартии, когда Зюганов отказался её переименовать…
— По данным соцопросов, более половины тех, кто сегодня голосует за КПРФ, — верующие. Для них партия ассоциируется не с атеизмом, а с сильным и ответственным государством, традицией. Приведу пример Китая, где я недавно побывал. Мне рассказывали: после Мао Цзэдуна в руководстве Политбюро оказались те, кто пострадал от репрессий. Поначалу они хотели свести счёты — уничтожить наследие Мао, начать с чистого листа, но в конце концов приняли иное, мудрое решение: не отвергая и не осуждая прошлое, строить будущее, причём в традиционной «упаковке». Не радикальный разворот к капитализму, а «социализм с китайской спецификой». Не власть олигархов вместо командной экономики, а рыночная экономика при регулировании со стороны государства и КПК. В итоге общество там не растеряло традиционных ценностей — от конфуцианства до понятия социальной справедливости. В этом есть глубокий смысл.
Семья нуждается в защите
— Что представляет собой группа по защите христианских ценностей?
— Она создана в начале созыва, в 2012 году, по инициативе фракций КПРФ и «Единой России». В ней 32 депутата, представляющие все фракции и ведущие комитеты Госдумы, прежде всего главы профильных комитетов или их замы, например Сергей Попов, Елена Мизулина, Владимир Плигин, Валентина Терешкова.
— У вас царит полное согласие?
— Стараемся договориться. Многим участникам близки либеральные ценности, но они считают, что сейчас под угрозой оказалась именно свобода, например свобода сохранения традиционной семьи, воспитания детей. Известно, что с Запада нам предлагают свои рецепты — ювенальную юстицию, однополые браки. Особенно активно мы стали работать после известных событий в храме Христа Спасителя, принимали специальные заявления — в защиту традиционных конфессий, прав верующих, об ужесточении наказаний за педофилию, против тоталитарных сект. Удалось решить проблемы с возвращением Церкви земель, реставрацией многих храмов. Недавно восстановили право Церкви на бессрочное пользование земельными участками, теперь она освобождена от земельного налога.
Чего нет в школьной программе
— Что у вас в планах?
— Думаем, как усилить роль отцов в семьях, как защитить блогосферу от безнравственности, о духовном воспитании в школе.
— Основы православной культуры?
— Не только. Духовность должна быть и в истории, и в литературе, и даже в биологии. Иначе получается странно: на одном уроке детям говорят, что человек недалеко ушёл от обезьяны, а на другом — что он Божье творение, духовное существо; на одном уроке рассказывают о злодейских акциях террористов-народовольцев, а на другом учат поэтические призывы к убийству властителей. Хотелось бы расставить акценты.
Исповедь у отца Ефрема
— Когда вы крестились?
— Крестили меня в детстве, мой дедушка Василий Иванович позаботился. Родители пришли в Церковь в 1990-е годы, тогда же венчались.
— В какой храм ходите? Есть ли духовник?
— Храм Воскресения в Сокольниках. Духовником много лет был нынешний митрополит Екатеринбургский Кирилл, который в 1990-е годы служил в Туле, откуда я родом. Стараюсь и сейчас с ним встречаться. Он кажется суровым пастырем, но для таких людей, как я, эта суровость во благо. Очень сильное впечатление на меня производит общение с отцом Тихоном Шевкуновым.
А самая пронзительная, потрясающая исповедь у меня была прошлой весной на Афоне, в Ватопедском монастыре, у настоятеля архимандрита Ефрема. Своим духовным видением отец Ефрем не подавляет, не унижает, а возвышает, помогает противостоять соблазнам, которые ещё предстоят. Когда я вернулся в Москву, стал понимать: он заранее предупреждал о некоторых испытаниях, готовил меня к ним.
Когда хорошо молиться
— Вы много ездите с визитами, в том числе в горячие регионы…
— За последние полгода встретился с четырьмя президентами — в Сирии долго и откровенно говорили с Башаром Асадом, в Приднестровье — с Евгением Шевчуком (он мой товарищ), а ещё беседовали с главой Сербии Томиславом Николичем и председателем КНР Си Цзиньпином. Они разные, но все яркие самостоятельные политики. В Европе таких лидеров нет. Там безликие функционеры, которые не отличаются друг от друга, несмотря на разную партийность. Такого, как де Голль, там уже не найти.
— Правда ли, что вы берёте с собой в поездки старшего сына?
— Да, мы бывали с ним в Косове, в Приднестровье. Он работал в Сербии, в экономическом блоке, и в Крыму сразу после референдума. Он ещё учится, и, надеюсь, из него получится грамотный, национально мыслящий банкир.
— Бывают у вас рискованные ситуации?
— Нет, ничего особенного… Хотя когда в Сирии или в Косове посидишь под минами, это вдохновляет. Если за окном просто звучит канонада — это одно, а когда слышишь, как сверху летит артиллерийская мина (а слышно в последний момент и деваться уже некуда), остаётся только молиться.
А ещё я летать люблю. Сам за штурвалом. В хорошую погоду безопасно, а когда попадёшь в воздушный фронт и тебя швырнёт метров на 300… В последние годы перестал: дети, ответственность, решил зря не рисковать.
7 фактов из жизни Сергея Гаврилова
Родился в 1966 году в Туле в семье военных.
Дед защищал Брестскую крепость, герой войны, похоронен в Белоруссии.
Окончил экономический факультет МГУ и Академию госслужбы при Президенте РФ. Кандидат экономических наук.
Был одним из создателей объединения «Конгресс русских общин».
Работал советником в корпорации «МиГ» и на Воронежском авиационном заводе.
С 2005 года — консультант КПРФ по экономическим вопросам.
Женат, имеет четверых детей, старшему 21 год, младшей дочери — пять.
