Алексей Рыбников готовится представить в Театре Станиславского на Тверской свою легендарную «Юнону» и «Авось». В свои 65 лет он один из самых востребованных композиторов, у которого почти не бывает свободных дней. Не так давно он закончил работу над грандиозным проектом по роману Л. Толстого «Война и мир». А в прошлом году вошел в Патриарший совет по культуре.
— В ваших произведениях часто прослеживается тема смерти. Вы фаталист?
— Скорее да, чем нет. И по отношению к продлению жизни, к разговорам о том, что это полезно, а это вредно. Есть очевидные вещи, которые вредны, которые приближают процесс смерти. Будешь алкоголиком — естественно, умрешь раньше. Но забота о том, чтобы прожить как можно дольше… Во-первых, это спорный вопрос: дольше — это лучше или хуже? В каком состоянии ты будешь жить? Можно выжить из ума и гораздо раньше, чем наступит преклонный возраст. А бывает и наоборот: когда очень больные люди, которые, казалось бы, обречены, вдруг получают энергию, продолжают жить и переживают многих своих здоровых знакомых.
— Вы сталкивались с подобным?
— Таких примеров много. Недавно, к примеру, мне рассказали об одной знакомой из Молдавии, которая умирала от рака. Ей отправили матерчатую шапочку, освященную в одном храме около иконы Пантелеймона. Через год пришло сообщение, что она не умерла и опухоль таинственным образом рассосалась. Настоящее чудо. А ведь бывает, что молодые и здоровые умирают по нелепой случайности. И эта непонятность — условие нашей жизни человеческой. Поэтому я считаю, что самый действенный способ продления жизни — молитва. Ведь наша жизнь заключена не только в теле, но и в духе. И если дух
живой, если человек живет духовной жизнью, тогда у него больше шансов умереть тогда, когда ему предназначено. Не сгореть раньше срока.
— На людей неверующих иногда начинают давить: «Нужно ходить в церковь, нужно с рождения крестить ребенка…» Как вы считаете, применимо ли тут слово «нужно», или человек должен до всего дойти сам?
— Вопрос неоднозначный. Что лучше — привить ребенку культуру веры с самого начала? Или дождаться, когда он придет к этому сознательно, познакомившись с этим ми_ ром и получив жизненный опыт? Сложно отличить веру от суеверия. Иногда люди идут в церковь, чтобы решить свои проблемы, и при этом считают, что они верят. Но возвышенная, духовная вера — это одно, а суеверие — когда люди обращаются к Богу только для того, чтобы решить какие-то свои бытовые проблемы, — уже немножко другое. Потому что если эти проблемы не будут решены, люди скажут: «Ах, я к тебе обращался, Боже, а ты мои проблемы не решил — значит, я и веровать не буду!» И тогда место веры могут занять оккультизм, магия, всякие привороты…
— Значит, вы за то, чтобы крестить ребенка с детства?
— Человек должен идти тем путем, который ему предназначил Бог. Православные христиане, мне кажется, должны крестить ребенка с рождения. И я сомневаюсь, что он потом когда-нибудь откажется от этого. Согласен, прийти к по-настоящему осознанной вере на вершине духовного развития, возможно, удается не каждому. Но в тяжелые минуты жизни память сработает. И человек вспомнит, что Там его спасут, Там согреют душу. Ведь когда мир тебя загоняет в угол, ты приходишь в храм и именно там получаешь духовное оружие, чтобы сопротивляться этому миру. Это — спасение. И если у человека этого нет, если ему некуда податься, мир может задавить его и заставить совершать то, что противоречит его душе и его естеству.
— Вы часто ходите в храм?
— Когда это получается — хожу на братский молебен либо в Даниловский монастырь, либо на Афонское подворье примерно около 6 утра. Не удивляйтесь. Это несложно — в моем возрасте просыпаешься раньше, чем в молодости, — видимо, Бог таким образом дает возможность больше подумать о душе… Потом начинается рабочий день, а у тебя уже есть за плечами некая поддержка, которую ты получил с утра в церкви.
— Вы верите в чудеса?
— Смотря в каком смысле чудеса. Что такое чудо в вашем понимании? Безусловно, схождение благодатного огня на Пасху — это ЧУДО. Именно такое ЧУДО, которое следует написать большими буквами, которое ученые даже не пытаются объяснить и не хотят объяснять. И почему это происходит только в православную Пасху, тоже никакой другой Церкви понять не дано. Это чудо, которое каждый год является на глазах многих тысяч людей.
— Есть ли у вас жизненный принцип, которому вы следуете всегда?
— Не совершать подлостей, не причинять зла людям, не приносить в жертву чьи-то интересы ради своих интересов. Это сложно. Потому что искушения возни_ кают на каждом шагу, вроде «отомсти за подлость, и тебе станет лучше». Не станет. Наоборот, станет только хуже. Отягощенная совесть, от которой никуда не денешься, — для меня это самая страшная угроза. И я считаю, что причинение зла другим людям — самый непростительный грех. Это одна из первых евангельских заповедей. И это инструкция к жизни. Такая же инструкция, как то, что, например, нельзя трогать рукой раскаленный утюг, потому что обожжешься.
Фото из личного архива
