Он был настоящим кудесником мяча. При филигранной технике, изобретательной игре в полузащите и нападении у него было еще одно амплуа: «хороший человек на поле». Он никогда специально не бил по ногам соперников, не хватал судью за грудки, не падал картинно, выпрашивая штрафные. И за все это вместе его трогательно любили не только товарищи по команде и спартаковские болельщики, но и все, кто был неравнодушен к футболу. Всенародная любовь не помешала возникновению тяжелой нервной болезни, проблемам в семейной жизни, бесконечным больницам. Но эти же тяжелые испытания вывели Федора Федоровича на дорогу к Церкви Христовой, заставили по-новому взглянуть на жизнь и на футбол.
— За гранью своего полувекового юбилея можете ли сказать, что прошли испытание «медными трубами»: всенародной славой?
— Думаю, что прошел, особо не заметив. Мне и слово-то такое было в молодости непонятно.
— Нет ностальгии по советским временам?
— Тогда, конечно, много хорошего было, отношения между людьми, например, не такие меркантильные. Но что я не могу простить той власти, так это то, что она от Бога, от Церкви людей столько лет отучала.
— Как вы пришли к вере?
— Увы, это случилось довольно поздно и, скорее, под давлением серьезных жизненных обстоятельств — заболевания, разрыва с первой женой. Крещения своего я не помню совсем. Мама мне показала мой крестик, когда мне исполнилось 20 лет. А в храм стал ходить где-то в конце 80-х годов, уже в зрелом возрасте. Но я еще долго был связан с Церковью очень поверхностно. Так, зайдешь свечки поставишь за здоровье родных, за упокой отца, перекрестишься неловко, да и вон. За себя я тогда не молился. Хотя меня уже вовсю мучило нервное заболевание, начавшееся в 84-м. Думаю, что нервы у меня сорвались от душевного пере напряжения на матчах: слишком близко к сердцу я принимал тогда игру в футбол. Я и сейчас от этого заболевания лечусь. Только уже с твердой верой в Божью помощь и знанием, что Господь помогает. А поначалу знакомые меня водили к знахарям разным, экстрасенсам. Я еще не знал, что это очень вредно. В период обострения болезни в начале 90х годов мой верующий брат отвез меня в Свято-Никольский храм в селе Чихачи Ивановской области к прозорливому старцу отцу Иоанникию. Там я впервые исповедовался, принял Святое причастие. Потом отправился в Чихачи уже на неделю — как трудник. Мне это очень тогда помогло. Сейчас я засыпаю и просыпаюсь с молитвой. Заметил однажды: если вдруг забыл помолиться, всегда тяжелые сны снятся. Я думаю, что болезнь эта мне дана от Бога не зря, а чтобы я наконец-то уверовал, воссоединился с Церковью. Сейчас я понимаю, что Господь лучше знает, что именно мне надо.
— Совместимы ли, на ваш сегодняшний взгляд, футбол и религия?
— Это сложный для меня вопрос. Я ведь всю сознательную жизнь в футбол играл, по большому счету другого ни чего и не умею. Но последние годы я переосмысляю свою жизнь. Сейчас думаю, что гораздо правильнее для собственной души было бы стоять за станком, за чертежным кульманом…Играть во дворе в футбол, наверное, безобидно, только если ты это как праздник общения воспринимаешь, не ревнуешь, не ругаешься. А вот когда начинаются страсти, так называемая спортивная злость, тогда, видимо, и начинается грех. Увы, большой спорт и страсти неразделимы. Чтобы достичь чего-то, ты должен выложиться полностью. А это калечит — и тело и душу. Что касается фанатов футбола, там страсти порой кипят еще большие, чем у спортсменов. Злость, ненависть, драки, сотворение себе кумиров — все это прямо противоположно христианству… Я поэтому последнее время перестал ходить на футбольные стадионы. Не знаю, что там делать: смотреть матч или просить окружающих не беситься. При этом я знаю замечательных, добрейших болельщиков, которые, в частности, мне по-христиански помогали…Сам для себя сделал выводы. Вместо «какой счет?» мне ближе теперь рецепт жизни преподобного Амвросия Оптинского: «Жить — не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение».
— Как вы сейчас живете?
— А ничего, с Божьей помощью…Продолжаю пару раз в год участвовать на выезде в матчах ветеранов. Еще недавно ложился два раза в год в больницу при обострениях, но уже почти год обхожусь домашним лечением. Хожу в храм. Алкоголь мне противопоказан — я и бросил его совсем. С женой вот отношения восстановились — она тоже верует и поддерживает меня. Внучки радуют— я им тоже стараюсь рассказывать о вере, книжки, кассеты приношу православные. Материально, слава Богу, всего хватает: клуб платит пенсию, иногда немного подзаработаю на ветеранских матчах, друзья помогают. Маши на есть, но я на ней редко езжу — на метро удобнее, спокойнее. Людей посмотрю, послушаю, о чем они говорят. Пока Бог еще дает мне время на этой Земле, хочется понять больше о жизни и самому стать лучше…
