В 1966 году вышел фильм Андрея Тарковского «Андрей Рублёв». Молодая актриса МХАТа Ирина Мирошниченко сыграла в нём небольшую, но важную роль Марии Магдалины в эпизоде «русской Голгофы». Критики отметили эту работу, писали, что у исполнительницы «библейское лицо». Сегодня, почти полвека спустя, Ирина Петровна рассказывает о своей роли и о том, что значит для неё вера.
«Подожди до слова «Мотор!»
— Вам трудно было работать с Андреем Тарковским?
— Он увлекал, рассказывал, что он хочет, а мы пытались это сделать. Мы с ним ходили два с лишним часа по снегу, по этому пути, по которому на следующий день на съёмочной площадке должен был идти Христос, а за ним Мария Магдалина. Там сугробы стояли с человеческий рост, а Тарковский с горящими глазами рассказывал, какой видит Голгофу среди снега на Руси, какой была Мария Магдалина, как будет снимать. Нам предстояло идти в каких-то обносках чуть ли не босиком… Конечно, он руководил мною. Я была выпускница, мало что умела, слушала его с широко открытыми глазами. А он мне говорит: «Надо рыдать!» И я с первой же минуты начинала рыдать. А потом ко мне подошёл оператор Вадим Юсов и сказал: «До съёмки ещё часа два, не плачь по-настоящему, устанешь. Подожди до слова «Мотор!». Я на таком эмоциональном нерве была три дня — от слёз было красное, вздутое лицо. Но это момент творчества.
— Вы более сорока лет на сцене одного театра. Изменились ли за эти годы ощущения перед выходом на сцену?
— Сейчас совершенно другой театр, но по-прежнему прекрасный — свежий, молодой, современный, очень живой и разноплановый. На сцену всегда выхожу с восторгом, трепетом, волнением и с огромной ответственностью. Нужно всегда соответствовать тому, что ты сделал за жизнь. И каждая новая работа требует ещё большей скрупулёзности, неожиданности, чего-то нового — того, что ты не делала раньше. Это очень трудно — нести ответственность.
— Но есть красота, которой многое прощается…
— Красота, молодость, молодёжный драйв полёта хороши, но они уходят, как всё в жизни. Как не увянуть раньше времени, как оставаться в любом возрасте живой и интересной зрителям. Это сложно.
На гастролях пришла к священнику
— В прессе писали, что вы серьёзно болели: парализовало ноги…
— Нет, журналисты неправильно поняли. Да, я тяжело болела, и поначалу врачи говорили, что спасти может только операция. Но потом нашлись врачи, которые предложили лечить другим методом и вернули мне здоровье. Я вышла на съёмочную площадку. Это было чудо.
— Как вы пришли в церковь? В семье были верующие?
— Папа — коммунист, он был вне церкви, но жил так чисто, так скромно и благородно, что я думаю — он не сделал ничего, за что можно его осуждать. Он для меня всегда был авторитетом, и сейчас я молюсь за него. А мама была верующей, носила крестик, водила меня в церковь. Мы соблюдали правила, пост, праздники, но в советское время креститься было трудно и страшно. И только уже став известной актрисой, на гастролях в Минске, я приняла крещение. Помню, надела тогда косынку и тихо пришла к священнику…
— В какой храм ходите сейчас?
— Очень люблю храм Троицы Живоначальной в Троицкой слободе, где подворье Сергиевой лавры. Мой духовный отец — игумен Дионисий. Когда в трудную минуту я обратилась к нему, он был ещё совсем молодой. Это для меня очень дорогой человек, с уникальной внутренней добротой, умом, интеллектом и пониманием.
— Случаются ли моменты, когда вам помогает вера?
— Это бывает часто. Но афишировать, на мой взгляд, неприлично.
Никита Михалков был чудным юношей
— Ваша первая роль в кино была в фильме «Я шагаю по Москве». Кто из создателей фильма вам особенно запомнился?
— Помню режиссёра Георгия Данелию, помню Вадима Юсова, который всё время говорил: «Встань сюда! Не отворачивайся, чтобы я успел тебя разглядеть и взять в кадр». Помню Любовь Соколову: она всегда мне убирала со лба чёлку и стремилась меня в кадр вернуть. А я всё стеснялась, от камеры отворачивалась.
— А совсем молодой тогда Никита Михалков?
— Да, он был чудный юноша. Но тогда он мне не очень запомнился. Как артиста узнала его позже. Видела его на даче Андрея Кончаловского, где мы снимали первые сцены «Дяди Вани», в санатории имени Артёма, где они сняли люкс и работали большой группой, готовясь к фильму «Раба любви». А мы с мамой там же отдыхали и готовились к съёмкам «Вам и не снилось». И когда я впервые увидела «Рабу любви», была потрясена. И сейчас мне кажется очень важным, что он создал Российский союз правообладателей, признавший авторство артистов. У пожилых актёров появилась возможность жить заслугами прошлых лет. Разве это плохо?
