В конце 2006 года Елену Серову зачислили кандидатом в отряд космонавтов, а в 2014-м она отправилась в космическую экспедицию на корабле «Союз». Полёт длился до середины марта 2015-го и составил 167 дней. Серова стала четвёртой женщиной-космонавтом в истории России. Мы попросили её рассказать о своём опыте и о том, какое значение имеет для неё вера.
Перед полётом — поездка в Лавру
— Некоторые космонавты посещают Троице-Сергиеву лавру перед полётом в космос. Наш экипаж тоже ездил в это святое для многих россиян место. Для нас специально открыли священную раку, мы приложились к мощам преподобного Сергия. До сих пор помню благоухание, которое исходило от мощей Сергия Радонежского. В Лавре мы смогли приложиться и к другим святыням.
— Среди российских космонавтов много верующих?
— Не все. Есть те, кто пришёл к вере до полёта, и те, кто после полёта. Я знаю заслуженных лётчиков-испытателей, Героев России, глубоко верующих.
— В какой храм вы чаще ходите? В Звёздном городке?
— Я живу в Королёве, у нас много храмов. А в Звёздном городке после полёта я посещала церковь Преображения, она строилась в том числе и на средства космонавтов, на пожертвования. Там служил до недавнего времени отец Иов, сейчас он стал схимонахом и живёт в Троице-Сергиевой лавре. Он замечательный и удивительный, прошёл почти все испытания, как настоящий космонавт: с парашютом прыгал, в скафандре погружался, летал с нами на невесомость. Когда его спрашивали, зачем, отвечал: «Как же я могу общаться, наставлять, если сам через это не прошёл?» Он благословляет все экипажи. На борту МКС с нами летают иконы, которые привозились несколькими экспедициями. Есть икона, которую Патриарх преподнёс одному из экипажей перед полётом.
«Давайте окрестимся»
— Вы верующая с детства?
— Нет, в семье не было верующих, хотя, когда я ездила к бабушке на Урал, то видела там иконы в красном углу в избах — это были для меня интересные, загадочные, таинственные предметы. К вере шла постепенно. Мой папа военный, служил в Германии и, когда мы оттуда вернулись в девяностые годы, предложил: «Давайте окрестимся». И мы окрестились всей семьёй. Мне было 18 лет. У меня всегда было ощущение того, что хоть мы и свободные существа, но есть Кто-то, направляющий нас в жизни. Позже стало приходить понимание того, что можно положиться на Бога. Это достаточно личные чувства, об этом рассуждать сложно, и тем не менее это понимание приходило по мере взросления, становления, по мере прохождения жизненного пути.
— У вас муж, дочка. Когда мама бортинженер собирается почти на полгода лететь в космос, как она организует быт семьи?
— С житейской точки зрения я позаботилась, чтобы в это время рядом с дочерью были близкие люди — моя сестра, её крёстная, и моя мама. Чтобы дочка чувствовала заботу. Я регулярно звонила родным домой с орбиты, со станции, просила супруга полить цветы, разговаривала с мамой, дочкой. В общем, делала всё, чтобы близкие чувствовали: я далеко, но я рядом.
Нам нужно ощущать поддержку свыше
— Полёт в космос повлиял на вашу веру?
— Можно сказать, что да. С огромной высоты видишь Землю и не понимаешь, как это всё могло появиться, откуда? Вероятность, что как-то зародилось само собой, ничтожно мала. Поэтому серьёзные учёные часто приходят к пониманию того, что есть Создатель и мы постоянно находимся под пристальным вниманием. Там, на орбите, на станции, вдруг осознаёшь, насколько мы здесь с вами маленькие. И первая мысль: «Неужели о нас вообще Кто-то думает?» Видишь в иллюминатор атмосферу и понимаешь: убрать её — и всё, ничего живого не останется. Но она есть. И есть красота Земли, которую я наблюдала: озёра, океаны, реки, сверкающие в солнечных лучах… Это совершенство потрясает.
— Как вы думаете, в космосе легче верующему или неверующему космонавту?
— Прежде всего космонавт должен быть хорошо подготовлен. Но бывают ситуации, касающиеся нашего душевного состояния. И если у тебя есть какой-то стержень и уверенность, то проще, в случае возникновения нештатных ситуаций, когда чувствуешь поддержку свыше. В такие моменты помогает вера.
