Первый духовник
— Елена Борисовна, когда вы пришли в Церковь?
— Это произошло в начале 1990-х годов. Я была профессором Ярославского государственного университета. Тогда я и мой муж познакомились с замечательным пастырем — протоиереем Борисом Старком. У него удивительная судьба: сын царского адмирала, изучал богословие в Париже, стал пресвитером, а в начале 1950-х вернулся в Россию и служил в Фёдоровском кафедральном соборе Ярославля. Когда я впервые его увидела, батюшке было уже за 80. Он стал моим первым духовником. Познакомилась я и с его женой матушкой Натальей. Для меня словно открылся другой мир. Вскоре я приняла крещение.
— Вы советовались с отцом Борисом?
— Да, он благословил меня на участие в выборах в Совет Федерации в 1993 году, а в 1995-м — в Госдуму. А потом случилось горе: в январе 1996-го батюшки не стало.
— Можно ли сказать, что вашу позицию законодателя во многом определяет ваша вера?
— Безусловно. Читая дореволюционных русских юристов, я часто думала о том, как соотносятся друг с другом вера и право. Правовед и философ Павел Новгородцев ещё в начале прошлого века писал, что настанет время, когда в России проснётся народный дух и нужно будет восстанавливать святыни. В числе основных ценностей он называл право — закон, основанный на нравственности. А нравственный кодекс для россиян на протяжении тысячи лет определяла православная вера.
Святейший — мудрейший
— В какой храм вы ходите?
— Храм Святителя Николая в Кузнецкой слободе. Настоятель протоиерей Владимир Воробьёв — мой духовник. Стараюсь быть на богослужениях как можно чаще, но это не всегда удаётся. Переживаю по этому поводу. Но самое главное для меня то, что каждый свой поступок я соизмеряю с нравственными заповедями Священного Писания.
— Какие встречи со служителями Церкви произвели на вас особое впечатление?
— Таких встреч было очень много. Первая — судьбоносная для меня — с отцом Борисом Старком. В Москве — с богословами Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Важная встреча произошла с владыкой Пантелеимоном, возглавляющим Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению. Конечно, одна из самых интересных — встреча со Святейшим Патриархом Кириллом. Считаю его одним из образованнейших и мудрейших людей в России. Не могу не назвать ещё несколько имён: отец Владимир Воробьёв, отец Димитрий Смирнов, отец Александр Салтыков… Знаю целую плеяду современных священников, умных, образованных, талантливых, которые жертвенно служат России.
Правда о налоге на развод
— Перейдём к законодательным делам. Вы предлагали ввести ощутимый «налог на развод». О какой сумме идёт речь?
— Это не налог, а разовый сбор с супругов при разводе в пользу фонда, из которого будут идти алименты детям, чьи родители уклоняются от этой обязанности. Размер сбора может составить 500 рублей. Этого достаточно, чтобы ежегодно собирать для фонда около миллиарда рублей. Никаких запредельных сумм (например, в 30 тысяч рублей, как писали многие СМИ) не будет. Не изменится и госпошлина на развод. Было бы цинично и безнравственно принуждать людей оставаться мужем и женой только потому, что они не в состоянии заплатить налог при разводе.
— Вопрос, который задают многие верующие: можно ли запретить в России суррогатное материнство, как это уже сделано в некоторых странах Европы?
— О таком запрете речь не идёт, общество к нему не готово. Сегодня необходимо другое — привлечь внимание российского общества к новой технологии, взвесить все за и против. И здесь нужна полная информация и широкая дискуссия.
— Вы работаете над проектом о регулировании суррогатного материнства в России?
— Нет, такого законопроекта не существует.
Защитить детей от мата
— Должно ли государство бороться с матом в Интернете?
— В Интернете должны быть те же правила, что и в реальной жизни. Прежде всего надо оградить от мата детей. Но запретом сверху проблему не решить — порядок должно навести само интернет-сообщество. В июле этого года я организовала в Госдуме круглый стол на эту тему с приглашением журналистов-профессионалов. В том, чтобы в Интернете не было мата, оскорблений и клеветы, заинтересованы многие журналисты и владельцы сайтов.
— С оскорблениями пришлось столкнуться и вам. Летом этого года Следственный комитет возбудил дело. Были привлечены Альфред Кох и Ксения Собчак. Вы лично общались со следователем?
— Давайте уточним: уголовное дело было возбуждено по фактам распространения клеветы и публичных оскорблений в мой адрес как представителя власти. Это дело не в отношении конкретных лиц, а по фактам. Поэтому эти лица — сейчас лишь свидетели по делу. Станут ли они подозреваемыми, не знаю. Идёт расследование, проводятся экспертизы. Со следователем я общалась в момент подачи заявления.
— Можно ли сказать, что после этого нападки на вас уменьшились?
— Сложно оценить. У меня нет времени это анализировать, слишком много работы.
— Вы человек, не боящийся конфликтов: участвовали в событиях, связанных с подготовкой импичмента Ельцину, резко выступали против войны в Чечне. И сегодня тоже в ситуации борьбы. Что помогает?
— Помогает отношение к работе, когда искренне веришь в то, что делаешь. И просто искренне веришь… Вера — существенная поддержка и опора.
— Спасибо за интервью.
