Одной из самых популярных телепередач, едва появившись в эфире, быстро стала политическая авторская программа «Куклы наследника Тутти» на Первом канале. Во многом — благодаря её ведущей Марии Бутиной. Она человек не только ярких дарований, но и очень необычной судьбы. Её драматическая история ещё недавно обсуждалась во всём мире. В результате сфабрикованных обвинений Мария провела в американской тюрьме 467 дней.
«Я выжила и вернулась, потому что созданное Всевышним не под силу разрушить человеку», — написала Мария в предисловии к своей книге «Тюремный дневник». Духовной опорой для Марии в те тяжёлые дни стал известный во всём православном мире священник Виктор Потапов, настоятель русского православного храма в Вашингтоне. Сейчас Бутина — депутат Государственной думы.
Там, в её рабочем кабинете, мы и беседовали о пережитом и о вере.
Грязное ли дело — политика?
— Мария Валерьевна, нередко можно слышать, что политика — грязное дело. Как же вам удаётся сочетать занятия политикой с верой?
— Я не считаю, что политика — грязное дело. Ведь любую сферу хорошей или плохой делаем мы сами. Вот и среди моих коллег-политиков немало замечательных, добрых людей, многие из них верующие. Благодаря некоторым из них я узнала храмы, в которые они ходят сами и которые стали мне тоже близки. Так что политика в моём личном опыте ничуть вере не противоречит, а даже в чём-то способствует.
— А как повлияла на вас столь громко нашумевшая «американская история»?
— Знаете, когда я сидела в американском карцере, у меня не было информации о том, что моя история получила в мире такую популярность. Я это осознала в самолёте, когда меня совершенно по-хамски все вокруг стали снимать на телефоны. «Проснулась знаменитой» — это про меня. Я спрашивала отца Виктора Потапова, который меня навещал в тюрьме, как мне быть, если удастся вернуться к нормальной жизни? Вообще-то у меня после всего пережитого было желание уйти в православную гимназию изучать иконопись: как искусствовед я увлекалась этим в заключении. Но он сказал так: «Если Господь дал тебе возможность говорить, быть рупором, ты должна это делать. Только мне тебя очень жаль, потому что тебе не раз придётся и ошибаться, и каяться, но с Божией помощью всё преодолеешь». Это и происходит. И ещё — мои родители очень меня поддерживают. А я не могу их подвести и пойти на сделку с совестью в угоду каким-то политическим соображениям. Потому что даже если об этом никто не будет знать, но это буду знать я сама, и жить с этим я не хочу.
Росла очень религиозным ребёнком
— Когда вы оказались в американской тюрьме, вы уже были крещены?
— Крещение я приняла в детстве. В нашей семье всегда с уважением относились к вере, мы праздновали Рождество и Пасху, мама ходила в храм. В начале 90-х повсеместно шло возрождение Церкви, и меня покрестили в храме в селе Кулунда, где жила бабушка. Это Алтайский край, степная зона на границе с Казахстаном. У родителей до сих пор хранятся видеокадры моего крещения. Оно стало для меня очень волнующим моментом, я к нему сознательно готовилась, вместе с родителями выбирала крёстных, ими стали дядя и тётя по маминой линии. Я росла очень религиозным ребёнком, читала подаренную мне детскую Библию, по вечерам обязательно молилась. Но со временем я от глубокой веры отошла. Церковь и вера утратили в моей жизни ключевую роль вплоть до момента моего заключения.
— Получается, что беда вернула вас к вере?
— Когда я оказалась в заключении, когда меня изводили разнообразными средствами, спать не давали, оказывали изощрённое психологическое давление, я думала: «За что? Ну что я такое сделала, за что мне такие испытания?» А потом поняла, что не за что, а зачем. В одном из своих посланий апостол Павел говорит, что Господь наказывает тех, кого любит, как мы наказываем своих детей, когда они делают что-то не то. Я многие ценные уроки извлекла из своего заключения. Слава Богу, что со мной это произошло — иначе, мне кажется, я бы самого главного в жизни не поняла. А посмотрите, что сейчас происходит с Россией? Даже самые тяжёлые удары в отношении нас Господь обращает в добро. Мы осознали свою идентичность, важность традиционных ценностей, поняли, что нужно больше праведников, чтобы спастись. У нас, я уверена, получится. А вот мир, к сожалению, сползает в пучину Содома и Гоморры, всё это описано в Библии.
Ночью нашла Священное Писание
— Библию в заключении вы сразу могли получить?
— Нет. Меня же из карцера выпускали только с часу до трёх ночи. В это время я могла выйти в небольшой общий коридорчик, там была библиотека. Ну как библиотека? Пять-шесть книг, и среди них, представляете, оказалась Библия на русском языке. Я сразу утащила её к себе в камеру. А потом через отца Виктора мне разрешили передавать религиозную литературу. Я сначала на него даже обижалась, что он мне принёс «Основы православия», просила принести более сложные книги, говорила, что у меня три высших образования. А потом поняла, насколько он поступал мудро. Это были книги, которые вывезла ещё белая эмиграция. И они мне очень помогли. Каждый по-разному приходит к вере: кто-то через разум, кто-то через откровения. У меня получилось и через то, и через другое. И всё благодаря отцу Виктору. Господь, если ты стучишься в дверь, обязательно её откроет.
— Что вас особенно поддерживало в трудное время?
— В книге пророка Исаии есть замечательные строки: «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, — через реки ли, они не потопят тебя; пойдёшь ли через огонь, не обожжёшься, и пламя не опалит тебя». Эта цитата была в маленьком календарике, который я держала у изголовья моей кровати. Я молилась и верила, что любовь всё равно растопит лёд. Что мне могут сделать люди, если со мною Бог? И это возымело силу. Что-то потихоньку стало меняться к лучшему. Одного из рьяных американских прокуроров не пустили на оглашение мне приговора, потому что поняли со временем, какую ошибку сделали. Как будто изменились и люди, находившиеся со мной в одном отделении. Сначала они бушевали, даже били друг друга подносами по голове, а потом как-то подобрели и вместе готовили мне пасхальный кулич. Это было невероятно трогательно.
«Не бери на себя заботы Господа»
— Почему, по-вашему, так много зла в мире, ведь он — Божие творение? И как можно злу противостоять?
— Здесь я готова с вами дискутировать: мир Господь создал изначально добрым, злым его делаем мы. Меня тоже волновал этот вопрос. И я спрашивала отца Виктора, как мне быть, когда вокруг столько зла и несправедливости? Он ответил: «Не бери на себя ответственность за спасение всего мира — это не твоя работа. Это в тебе тоже играет твоё «эго». Можешь — помоги человеку, но не надо страдать по поводу того, что не можешь спасти весь мир. Это забота Господа. Ты что, возомнила себя Богом? Нет. Поэтому делай в меру того, что ты можешь».
— Происходящее на Украине называют разгулом сатанизма. С этим-то что делать?
— Мне больно на это смотреть, и по мере своих сил и возможностей в своей передаче «Куклы наследника Тутти» я рассказываю людям правду. Считаю это очень важной своей миссией. Против нас ведётся жёсткая информационная война, и этому нужно противостоять всеми силами. Не нам с вами спорить с Божьим провидением — видимо, так должно было произойти. Наша задача — спасать людей, священнослужителей. Потому что украинские власти нарушили все возможные законы — и Божеские, и человеческие. Если говорить о Киево-Печерской лавре, то она всегда принадлежала и принадлежит монахам. Украинская властная верхушка их выгнала, многих бросила в застенки. Господь им судья. Мне даже подумать страшно, какая кара ждёт эту преступную власть. Но это будет обязательно.
Две свечки за нашего президента
— В России вы нашли духовного отца?
— Пока ещё нет. Я очень привязалась к отцу Виктору Потапову. Американцы над ним просто издевались, подолгу не разрешая меня увидеть, а он после тяжелейшей операции часами стоял и ждал встречи. Мне очень тяжело, что мы фактически не можем общаться. Он в Америке до сих пор, и я не имею права подвергать его риску.
— Есть ли у вас любимый храм?
— Это храм Покрова на Нерли. Впервые я там побывала во время учёбы в школе. Мы тогда с нашей учительницей литературы путешествовали по городам Серебряного кольца и обязательно заходили в храмы. Храм Покрова на Нерли мне больше всего понравился, и я там поставила свечку за Владимира Владимировича Путина. Тогда как раз шла избирательная кампания. Не только я, но и другие дети были в него по-детски влюблены и верили, что он принесёт покой, потому что в 90-х все очень устали от всяческих пертурбаций. Моему папе, например, чтобы свести концы с концами, пришлось уйти с преподавательской работы в коммерцию, торговать колготками, маме — на шить дому . Однажды папин друг, который всегда по вечерам приносил выручку, не пришёл. Как потом рассказали родители, его убили. Представляете, какое это было потрясение для маленькой девочки? Всё это я вспомнила, когда находилась в карцере в американской тюрьме. Ко мне тогда пришёл адвокат и сказал, что в мою защиту выступил президент. Для меня это стало приятной неожиданностью. Когда уже вернулась в Россию, я поехала в храм Покрова на Нерли и снова поставила свечку за нашего президента.
У меня есть моя церковная десятина
— Какая из паломнических поездок вам запомнилась?
— Великорецкий девятидневный крестный ход в Кировской области. К сожалению, в этом году из-за занятости я не смогла принять в нём участие. На самом деле в мире только два самых длинных крестных хода. Один, Великорецкий, проходит в России, а второй — в Канаде. На Великорецкий крестный ход съезжаются люди со всего мира. Это совершенно уникальное явление. Там не важно, какую должность ты занимаешь, ты просто человек. Чтобы понять, что это такое, надо принять в нём участие.
— Какие принципы в жизни для вас важны?
— Мой принцип: если можешь — помоги. У меня есть моя церковная десятина: я по мере сил помогаю людям, которые оказались в заключении за рубежом, чтобы у них было то, что, к сожалению, не всегда было у меня: связь с родными, лекарства какие-то. Я очень благодарна Богу, что Он даёт мне возможность помогать, а не просить помощи, как мне когда-то приходилось.
