Почему храм оказался в кризисе
— Недавно иерусалимский храм Гроба Господня оказался в финансовом кризисе. Это имеет какую-то подоплёку?
— Место, где стоит храм, — узел мира, в нём сошлись тысячи самых разных нитей, это зона, за которую сражаются целые цивилизации. Говорят, будто этот храм принадлежит всем — это миф. На самом деле за эту святыню идёт борьба. Может быть, там, на Святой Земле, проис ходит главное, апокалипсическое сражение мира. Поэтому всё, что там происходит, имеет гигантскую
политическую и метафизическую подоплёку. И вдруг мы узнаём: храму насчитали огромный долг, его можно обанкротить, купить! Израильские бизнесмены, которые занимаются водоснабжением, могут стать здесь хозяевами! Это выглядит чудовищно. Это всё равно что приватизировать всю мировую историю. Но историю купить нельзя. И разрешение этого конфликта должно было наступить согласно законам мироздания. В данном случае гарантом этих установленных от Бога законов выступила Россия: она вмешалась, помогла, заплатила долги. Чем объяснить атаки на Церковь
— В этом году мы были свидетелями антицерковной информационной кампании с упором на Патриарха. Чем это вызвано?
— Здесь, несомненно, есть своя подоплёка. Независимо от того, каков патриарх, насколько он безупречен, — он является олицетворением нашей Церкви, последней опоры государства Российского. Слава Богу, после 1991 года Церковь возрождается, это очень важно. Церковь нам важна не красотой своих иконостасов, не тучностью полей церковных хозяйств, а тем, что в приходах, монастырях появилось большое число молитвенников. Молитва настоящая — страшный труд, и нет более тяжёлого труда. Молитвенники выходят на самое грозное, восхитительное и страшное — на встречу с Богом. И если молитва услышана, если возникает контакт — через эту вольтову дугу на землю проливаются огромные энергии, которыми заряжаются гарнизоны, заводы, семьи, всё государство. В этом — главная миссия Православной Церкви. И разрушение авторитета Церкви в лице её Патриарха — это мощнейшая и блестяще продуманная спецоперация против России.
— Кто её проводит?
— Силы, заинтересованные в ослаблении, разрушении России. Они используют мощнейшую идеологию. Идёт война, но в ней используются не ядерные ракеты, а идеологические и религиозные модели. Эта спецоперация — направленный удар иных идеологий против страны. Сегодня в России государственная идеология отсутствует, запрещена Конституцией. В этих условиях православие становится неписаной идеологией государства Российского. Удар по православию — это удар по российской идеологии, а значит, по самой России.
О Патриаршей премии по литературе
— Как вы относитесь к Патриаршей премии по литературе?
— Прекрасно, что священноначалие хочет поощрить литературу. Но у Церкви есть проблема: она ещё не сформировала адекватный язык общения с современным обществом. Общество вырвалось из советской эры, оно во многом атеистическое, скептическое, неофитское. А Церковь в лице своих иерархов нередко говорит на языке совсем понятном — иногда
слишком архаичном, иногда слишком догматичном. Как же оценить современные произведения искусства с точки зрения сегодняшних церковных арбитров? Боюсь, что нынешнее искусство — очень едкое, очень скептическое, оно не подчиняется жёстким канонам и регламентам. Если Толстой — великий русский гений — был отлучён от Церкви, то что говорить о сегодняшних деятелях культуры? Думаю, впереди у этой премии немало казусов и сложностей. Если её будут вручать только авторам, пишущим на церковные темы, то она очень скоро захлебнётся, останется внутри церковной ограды. Думаю, что даже Достоевский, не будь он уже признан Церковью как православный мыслитель и писатель, вряд ли удостоился бы такой премии. Чего стоит, например, эпизод из «Бесов», где смачно описывается, как Ставрогин растлил девочку-подростка. Это вполне можно было бы расценить как пропаганду педофилии. Так что премия Патриарха — хороший знак, свидетельство стремления Церкви войти в современную культуру, но как, по каким критериям эта премия будет присуждаться, кто из современных художников удостоится её — большая проблема. Боюсь, что круг претендентов будет узок и в него войдут не самые сильные писатели.
Художника атакуют искушения
— Есть ли связь между масштабом дарования и верой? Наши классики были христианами. Может, и современным писателям нужна вера, чтобы стать великими?
— Сатана обладает огромным арсеналом средств. И многие справедливо считают, что само искусство часто имеет дьявольское, прельстительное происхождение. Человек, который занимается творчеством (знаю по себе), подвергается огромному количеству искушений. Творчество охватывает колоссальное количество явлений. Но в художнике должно быть ядро, наполненное фаворским светом. Вокруг него могут гулять самые тёмные силы и страсти. Но если это ядро связано с Богом — оно просвечивает сквозь все бури и облака, оно чувствуется. Как у Достоев с к о г о , Толстого, Бунина, как у многих художников Серебряного века. И тогда
вся широта и грандиозность писательского охвата, а в него попадает всё: и катакомбы, и тьма, и камеры пыток, и истязания, — всё приобретает осмысленность. Этот космос отдается художником на суд Господу, а не сатане.
— Вы видите сегодня в России таких художников?
— Трудно сказать. Сегодняшняя литература как явление низведена на очень низкий уровень, опущена на социальное дно. Поэтому крупные явления нашей литературы не могут быть оценены обществом по достоинству. Не существует самой среды для справедливой оценки.
Об изучении православия в школе
— В Москве основы православной культуры выбрали 23 процента семей, а в целом по стране — 32 процента. Вас это не удивляет?
— Ничуть. Москва — Вавилон. Тут вообще не столь высокий процент русского населения. Столица наполнена таким количеством диаспор, таким объёмом неправославных, а иногда и контрправославных энергий, что здесь трудно ожидать общероссийского процента. Но ситуация должна меняться. Киевскому князю Владимиру тоже были предложены на выбор разные веры — и он, святой, ясновидящий, выбрал православие. И сегодня дети, родители среди полифонии возможностей должны выбрать то, что сияет. Если православные батюшки, которые преподают в школах, будут сиять, то к ним, как к звёздам, потянутся души.
Как разбудить людей
— Во Франции сегодня массы людей протестуют против легализации однополых браков. Если бы в России пытались узаконить такие браки — вышли бы сотни тысяч на улицы?
— Сотни тысяч не вышли даже в 1991 м, когда Россию убивали… Если однополые браки объяснить людям как нечто чудовищное, направленное против самого мироздания, то они выйдут. А если об этом говорить современным языком, то не выйдут. Потому что само слово сочетание «однополые браки» уже не ужасает, не будит, к нему привыкли. Мы ко всему привыкли. К тому, что в наших подъездах убивают и режут на куски. Люди настолько изнурены, измучены, что их трудно чем-то расшевелить. Для этого нужны другие энергии. Вот Пояс Богородицы принёс эти энергии. Миллион человек вышли ему поклониться. Это хороший знак.
Фото из личного архива
