На службу — через кордон
Родители были верующими, пели в храме. Помню свои первые впечатления от пасхальной службы. Попасть в церковь на Пасху тогда было затруднительно: два храма на всю Пермь, где мы жили. Да ещё власти старались препятствовать — выставлялись кордоны милиции, отсекалась прежде всего молодёжь. Но мне повезло: мама трудилась в епархиальном управлении. В семье было шестеро детей, она искала работу, которая не занимала бы много времени. Убиралась в небольшом домике, который находился на территории Троицкого собора. Поэтому вся наша семья имела возможность преодолеть милицейский барьер заблаговременно. Помню, как просил, чтобы и меня, совсем маленького, взяли. А ведь в ночной службе — особая таинственность и торжественность. И это, конечно, оставило память на всю жизнь.
Когда в армию уходил, был такой случай. На призывном пункте в Перми во врачебном кабинете я увидел, что перед врачом лежит какой-то документ с подчёркнутыми словами. Специально не приглядывался, но само бросилось в глаза: «Воспитывался в религиозной семье». Моя характеристика. Позже, на призывной комиссии, полковник вдруг закричал на меня:
— Как же ты — верующий — собираешься в армии служить?!
А я спокойно ответил:
— Как раньше служили, так и я буду.
И жизнь армейская в общем прошла хорошо. Когда была возможность оказаться вне части, всегда старался зайти в храм.
Чудо в Камбодже
Нынешняя моя работа связана с деятельностью наших приходов, монастырей, епархий за границей. Это многообразная жизнь, которая протекает более чем в 50 странах мира. Она постоянно расширяется. Вот и на последнем заседании Священного Синода приняли решение открыть два новых прихода в Камбодже.
Это инициатива наших православных людей, которые там живут и трудятся. В феврале нынешнего года, когда я в Таиланде освящал новые храмы, туда приехали из столицы Камбоджи два православных активиста. Люди горячие в вере. Один из них, по фамилии Степанов, — человек удивительной судьбы. Он занимался бизнесом в авиации. И у него случилась трагедия: упал самолет из-за недосмотра местных техников, погибли люди. И его настолько это горе скрутило, что он совершенно ослаб. Заболел раком. Его привезли к нашему священнику в Таиланде, попросили молитв. Священник совершил таинство — елеосвящение. Потом молился за него, поминал в храме о здравии. И как-то спросил о нём: жив ли ещё? Оказалось, выздоровел, вернулся к авиации, к жизни. Вера помогла ему выжить. Ведь был уже на волосок от смерти. И теперь он один из организаторов приходской жизни в столице Камбоджи. Надеемся, что со временем эти общины будут разрастаться и храмы появятся.
У нас один праздник, у них — десять
Сейчас по роду службы мне приходится часто бывать в других странах. Могу многое сравнить. Поэтому, когда слышу разговоры о клерикализации в нашей стране, мне просто смешно. Откуда ей взяться, если многие люди у нас не воцерковлены? А без этого о чём говорить?
Конечно, когда на нашу жизнь смотрят из-за границы, может сложиться обманчивое впечатление. Там ведь невозможно увидеть, например, президента Франции на богослужении. Если даже он и пойдёт в храм — это его личное дело, и по телевизору не покажут. У нас такие вещи не стесняются показывать. Но, к сожалению, это всё на уровне знаков, символов, нежели на уровне реальной жизни. Далеко не всё прорастает глубоко в структуру общества, в систему отношений между государством и Церковью.
Это ведь у нас Церковь долго и упорно бьётся, объясняя, что люди должны знать основы своей культуры. А у них, скажем, в Австрии, Бельгии, многих других странах даже не основы православной культуры, а Закон Божий в школах преподают. Если есть достаточное количество детей, то школа приглашает преподавателя, которого оплачивает государство. И это может быть православный священник. В той же Австрии, например, около десяти христианских праздников в году — праздников государственных. У нас же только Рождество — выходной день.
Или вот я недавно был в Литве. Там, как и в других прибалтийских странах, практически вся недвижимость возвращена Церкви. А у нас какие колоссальные препоны на этом пути выстраиваются! Или взять налоги — в Германии, например. Пожалуйста, если декларируешь себя католиком, можешь часть налога отдать Церкви.
Зарплата священника вдвое меньше, чем у дворника
О жизни священнослужителей многие судят по исключительным скандальным ситуациям. А реальность совсем иная. О себе могу сказать, что живу достаточно просто. У меня есть небольшая квартирка в обычном доме в Подмосковье. Но большей частью обитаю в храме — в маленьком помещении. Езжу на машине «Хонда Аккорд», которой пять лет. Но это машина не моя — она принадлежит храму. Зарплата в Патриархии у меня 30 тысяч рублей. Есть ещё небольшая зарплата в храме — она ещё меньше. Когда в управлении провожу время, сам покупаю продукты или прошу кого-нибудь, а водитель Александр готовит то, что есть. А если я в храме — там меня накормят. Никаких изысков нет, ни высоких зарплат, ни имущества, ни сбережений.
И это общая картина. Вот, например, служит наш священник в Пекине, в храме на территории посольства. Он получает от нас зарплату, которая в два раза меньше, чем у посольского дворника, не говоря уж о дипломатах.
Дух дышит где хочет
О высоких чиновниках часто говорят, что их вера лицемерна. Но люди-то самые разные. Иногда даже трудно представить со стороны, насколько глубока религиозность того или иного человека. Взять, например, президента Владимира Путина, с которым мне приходилось по работе соприкасаться. Могу сказать, что вопросы религиозные он воспринимает не формально, а очень глубоко. Есть у него сердечная теплота к этой теме.
И при общении с некоторыми другими известными деятелями я делал для себя немало открытий. Здесь нет правил. Не случайно мы говорим: Дух Божий дышит где хочет. И вера появляется там, где иной раз не подумаешь.
5 фактов о владыке Марке
31 марта 1964 года в Перми родился Сергей Головков, а в 1990 году на 3-м курсе Духовной академии он принял монашеский постриг и стал Марком в честь апостола.
Оба его брата священники, старший — архимандрит Лука, руководитель иконописной школы при Московской духовной академии, младший — протоиерей Владимир, настоятель московского храма Владимирской иконы Божией Матери в Виноградове.
Владыка одновременно возглавляет сейчас московский храм Святой Троицы в Хорошёве, Управление Патриархии по зарубежным учреждениям, Австрийскую и Венгерскую епархии, два викариатства в Москве.
Однажды он оказался в роли переводчика президента Путина, когда на Афоне беседа шла по-гречески с церковной терминологией.
О владыке рассказывают, что он лично участвует в разнообразных послушаниях своего прихода, в том числе и в уходе за больными, и в мытье полов.
