Почему покинул Москву
С детства я любил рисовать. Отец увлёк меня архитектурой: красиво говорил о ней, что это математика плюс рисунок. После школы я поступил на архитектурный факультет и затем три года отработал по распределению в мастерской академика Веснина. А потом мы с женой Олей, тоже архитектором, решили покинуть столицу. У нас уже тогда родилась старшая дочка. Нам хотелось свободы, творчества. На дворе — начало 1980-х, унылая эпоха застоя. В Москве молодому архитектору делать особо нечего. А в провинции работы непочатый край.
В городе Лесосибирске жили давние друзья отца, они звали нас к себе. Мы созвонились с председателем горисполкома, узнали, что там нужны архитекторы, и в январе 1983 года уехали. Нельзя сказать, что за какой-то романтикой, просто поехали жить.
Мгновенная карьера
В Лесосибирске мы столкнулись с пустыми прилавками. Даже молока детям не купить, разливали по каким-то талонам с чёрного хода. Хлеб привезли — надо успеть взять, а то разберут. Первое время родители с проводниками слали нам посылки.
Зато творчества было хоть отбавляй. Через две недели после приезда меня назначили главным архитектором города! Это был стресс: в 25 лет такая ответственность. Пришлось даже ходить на работу в костюме и галстуке. За шесть лет удалось немало сделать: поставили серию памятников, разбили парки, проектировали новые микрорайоны. Меня приняли в Союз архитекторов СССР.
А в конце 1980-х я ушёл в свободное плавание, создал свой проектный кооператив. Всё хорошо — любимая жена, две дочки, интересное дело. Но не давало покоя ощущение, что в жизни недостаёт чего-то главного.
Точная дата духовного рождения
В 1988 году широко праздновалось 1000-летие Крещения Руси. Тогда я впервые заинтересовался церковной жизнью. Всё определила встреча с известным священником Геннадием Фастом, который служил в соседнем Енисейске. Он подарил мне Евангелие от Иоанна, карманное издание. Я поехал на две недели к родителям в Москву и всё это время не выпускал книгу из рук. Эта поездка с Евангелием меня полностью изменила. Поэтому точно знаю время своего духовного рождения — май 1989 года.
Вернувшись из столицы, я чувствовал сильное покаяние и сразу поехал к отцу Геннадию на исповедь. И потом каждый день стал к нему приезжать (а это 45 км туда и столько же обратно) со списком вопросов, мучил его целыми днями. Уезжал с последним автобусом домой, а на следующий день с первым автобусом и новым списком снова отправлялся в Енисейск.
Демократия по древним канонам
Работа в моём кооперативе застопорилась. Звонили заказчики, а мне нечего было им ответить. Вскоре я с благословения отца Геннадия начал вести занятия в воскресной школе в Енисейске, потом организовали такие занятия в Лесосибирске. Возникла община, но на службу все по-прежнему ездили в Енисейск, поскольку в нашем городе храма никогда не было, даже до революции.
Через два года мы задумались: почему бы не открыть у себя приход? Созвали собрание. Меня выбрали председателем общины. Второй вопрос: откуда взять настоятеля? «Пусть Андрей и будет нашим священником!» — предложил кто-то. В итоге верующие меня же выбрали священником. Прямо по древнехристианским канонам: община избрала себе пресвитера.
Написали ходатайство правящему архиерею, и через месяц он меня рукоположил и сразу назначил настоятелем.
Первый храм — в сарае
Помещения под храм власти нам не дали, а служить-то где-то надо. И первый храм мы создали в сарае, бывшем свинарнике, у старых хозяев, во дворе домика, где жила наша семья. Восемь месяцев мы там прослужили. Затем на волне демократии в город пришла новая власть, и нам отдали под храм бывший кинотеатр. Как только его нам передали, там возник пожар, и здание выгорело дотла. Пожарные сказали, что это был поджог. А я отвечал, что всё старое выгорело и огнём всё очистилось. И как погорельцам нам всем миром помогли создать небольшой храм. Но после свинарника он казался просторным.
Благодаря новому главе города вскоре мы получили здание рядом с храмом. Так в 1995 году возникла наша Православная Лесосибирская гимназия, и я стал её директором.
Тысяча верующих стоит здесь свободно
С самого начала у нас была задача: построить в Лесосибирске настоящий храм, и не просто храм, а собор. Когда я был главным архитектором города, познакомился с хорошими людьми, которые потом помогали мне с устройством гимназии и вот теперь взялись возводить собор. Это были директора крупных деревоперерабатывающих комбинатов. Один из них был моим близким другом, я принёс ему проект и спрашиваю: «Анатолий Семёнович, осилишь такой храм?». Он смотрит: «А чего не осилить? Осилю».
Когда построили нижний этаж, он понял весь масштаб строительства — что в год мы сможем подниматься по несколько метров. Семь лет возводили Крестовоздвиженский собор. Стоит он на берегу Енисея, в кедровом парке, который мы сажали всем городом. Высота собора под 70 метров. Во время службы в нём может свободно стоять тысяча человек. Теперь это центр епархии, здесь располагается резиденция епископа Енисейского и Лесосибирского.
Снова стройка, школа и музей
В Сибири я прослужил почти 20 лет. А четыре года назад Господь благословил меня вернуться в Москву. Для меня как будто снова наступил 1992 год, прохожу всё то же самое, что и 22 года назад. Я снова настоятель храма, который мы реставрируем, почти как строим новый. Снова создаём пока небольшую семейную общину, у нас маленькая воскресная школа, небольшой музей. Недавно я ещё стал работать в Финансово-хозяйственном управлении Патриархии, отвечаю за архитектурные вопросы программы «200 храмов». Коллеги в шутку называют меня главным церковным архитектором.
