Владимирский храм в подмосковном Быкове, построенный знаменитым архитектором Василием Баженовым в конце XVIII века, напоминает средневековый замок. Почти два десятилетия здесь служит отец Валентин — батюшка с необычной судьбой.
Как пионер православным стал
К вере я пришёл незадолго до окончания школы, в конце 1960-х. Произошло это не сразу. Началось с пионерского лагеря, куда меня отправляли каждое лето. От пионерских дел, линеек и зорек мне было тошно. Старался держаться особняком. Пока все бегали, прыгали и пели у костра, ходил по окрестностям, видел заброшенные церкви. В те времена в сельской местности было много разрушенных храмов. Я бродил по руинам и чувствовал что-то необычное. Словно эти камни хранили энергию прошлого.
Вернувшись в Москву, стал ходить в действующие храмы. В них мне открылся новый мир, иная жизнь. Так встретился с Богом.
В конце 8-го класса я объявил родителям, что хочу уйти из школы и поступить в духовную семинарию. Был 1968 год, страна строила коммунизм, жизнью рулила партия. Услышав о моём желании, родители стали причитать, чуть не плакали. Они не были атеистами, но священник тогда казался изгоем, отверженным. Кто пожелает такое своему ребёнку?
Я не стал их расстраивать: окончил десятилетку и получил экономическое образование. В дальнейшем оно мне пригодилось.
Философия в подполье
Будучи студентом, я познакомился с Сашей Огородниковым, который позже стал общественным деятелем, создателем Христианско-демократического союза России. А в начале 1970-х он организовал в Москве подпольный семинар, к нему приходили десятки молодых людей. Мы изучали богословие и христианскую философию, читали запрещённую литературу, самиздат. Помещением для занятий служил туберкулёзный диспансер на проспекте Мира, где Саша работал сторожем. Главный врач знал, что по ночам здесь собирается молодёжь, но не возражал.
И всё-таки власти нас разогнали. В 1976 году. А два года спустя Огородникова осудили за антисоветскую агитацию.
Мне очень хотелось поступить в семинарию, но тогда набор контролировали органы КГБ, и москвичей с высшим образованием отсеивали. Логика была такая: вы окончили вуз — вот и работайте по специальности, служите государству, а не Богу.
Тогда мы вместе с моим другом Володей Волгиным, ныне известным московским священником, поехали в Курскую область к архиепископу Хризостому. Это был очень активный епископ, он нередко рукополагал людей из Москвы. В 1981 году владыка рукоположил меня и направил служить в Белгородскую область, в село Ольшанка.
«Военная хитрость» при ремонте сарая
Раньше в Ольшанке стоял большой собор, но при Хрущёве его взорвали. С тех пор верующие молились в деревянном сарайчике. Условия ужасные: душно, темно, тесно. Я добился разрешения на ремонт. А на самом деле начал строить настоящий храм. Придумал хитрость: мы отступили от границ сарая на несколько метров и возвели кирпичные стены. В итоге удалось построить каменную церковь — дело по тем временам небывалое.
Но когда дошли до купола, разразился скандал. Местная власть приказала нам немедленно прекратить все работы.
Что делать? Я хотел писать в Совет по делам религий, но не мог составить текст, пока не увидел удивительный сон. Словно я читаю собственное письмо с жалобой на местные власти: наша община ведёт ремонт молитвенного дома, уже почти всё сделано, но нам запретили — внимание! — «возведение вентиляционно-светового барабана, характерного для всех зданий культового типа». Слово «купол» в письме отсутствовало!
Придумать такое невозможно, это может только присниться. Под письмом стояли подписи знатных доярок, ветеранов труда.
Вскоре из Москвы пришёл ответ, в котором чихвостили местное начальство за то, что оно издевается над ветеранами труда, не разрешает им «вентиляционно-световой барабан». В итоге сделали купол — храм был готов! Но местная власть отныне смотрела на меня волком, и владыка посоветовал мне уехать от греха подальше.
Удивительное совпадение
В Московской епархии мне предложили восстановить ещё один храм — в Раменском. Это был огромный Троицкий собор, где при советской власти разместили макаронную фабрику, а позже — пивоваренный завод. Гигантское пространство, трёхпрестольный храм с трапезной в конце 1930-х был разграблен, колокола сбросили, священников расстреляли.
Работы там было невпроворот. Одних только битых бутылок мы вывезли несколько тонн на КамАЗах. Храм открыли, но завершения работ я не дождался: перевели в Быково, во Владимирскую церковь. Уже 18 лет служу здесь.
Недавно узнал об удивительном совпадении. Моя мама дружила с архитектором и искусствоведом Георгием Гунькиным, который после войны изучал творчество Василия Баженова и доказал, что церковь в Быкове — создание великого зодчего. Благодаря этому открытию Владимирский собор удалось спасти от полного разрушения. А много лет спустя меня назначили здесь настоятелем, и мы восстановили этот уникальный храм.
Для желающих помочь восстановлению Владимирского храма в Быкове номер карты отца Валентина Дронова в Сбербанке: 67619600 0175776880
5 фактов из жизни протоиерея Валентина Дронова
— Родился в 1953 году в Москве. В 28 лет стал священником.
— По материнской линии принадлежит к княжескому роду Голицыных, потомков Димитрия Донского.
— В молодости писал стихи, которые публиковались за рубежом — в парижской газете «Русская мысль».
— В начале 1970-х за участие в религиозно-философском кружке был принудительно госпитализирован с подозрением на шизофрению. Вскоре диагноз сняли.
— Автор популярной книги для детей и подростков «Наташина азбука».
