5 фактов об отце Максиме
В школе хотел стать астрономом или физиком.
Его прадедушка был священником.
Является главным редактором православного молодёжного журнала «Наследник».
Служит в храме Сорока Севастийских Мучеников в Спасской слободе.
Со своей будущей супругой познакомился в студенческом отряде, на картошке, сейчас у них девять детей.
От буддизма к православию
Я рос в обычной интеллигентной московской семье, был пионером, комсомольцем. В институте заинтересовался буддизмом, возможно, потому, что в творчестве рок-музыкантов того времени — Бориса Гребенщикова, Виктора Цоя и других — чувствовался интерес к дзену.
Узнать что-то о религии в то время было трудно. А в МИФИ, где я учился, на факультете общественных профессий можно было получить дополнительное образование. Я поступил на направление «Научный атеизм» по специальности «лектор-атеист». И даже вёл кружок «Юный атеист» в детской библиотеке — рассказывал ребятам о мировых религиях. В то время грамотные атеисты должны были неплохо знать вероучения, и подготовили нас на совесть.
Распределился я в один из закрытых НИИ, где в соседней лаборатории работал кандидат наук Владимир Чурсин. Оказалось, что он активно сотрудничал с обществом «Радонеж». Так я впервые увидел по-настоящему верующего человека. Именно в разговорах с ним всё, что я когда-то изучал в теории, у меня легко встало на свои места.
Это был момент обращения. Бог направил меня в православную среду. Через Володю Чурсина я вскоре познакомился со многими уникальными людьми, каждый из которых сделал многое для Церкви.
Архимандрит меня озадачил
В 1991 году я стал прихожанином Новоспасского монастыря, и наместник архимандрит Алексий (Фролов) попросил меня помочь в организации воскресной школы. Причём не только создать, но и преподавать, так как у меня было хоть и атеистическое, но вполне систематическое образование в этой области, а кадров не хватало.
Через год он мне сказал: «Слушай, тебе надо быть священнослужителем». Это стало для меня громом среди ясного неба: в то время священники не казались мне людьми, они были для меня ангелами, в крайнем случае святыми. Их нельзя было встретить на улице, с ними нельзя было поговорить. На всю Москву их тогда было всего пятьдесят. Сейчас — 2500.
Посмеялись и забыли. Но 25 лет — это возраст, когда всё возможно. В 1993 году по благословению духовника я начал ежедневно утром и вечером алтарничать в Спасо-Преображенском соборе Новоспасского монастыря. И уже через год меня рукоположили в дьяконы, а ещё через год — в священники. В то время Церковь остро в них нуждалась.
Как вместо двух гектаров получили десять
Самым сложным в том, чтобы быть священником, для меня оказалось слушаться. Особенно в первые годы, когда был молод и полон сил. В то время со мной произошёл очень показательный в этом смысле случай.
Сейчас при Новоспасском монастыре существует подворье — в 15 километрах от МКАД по Киевскому шоссе. Когда-то там была разрушенная усадьба Шереметевых — два дома и пара гектаров земли. Мы с моим другом протоиереем Сергием Махониным задумали сделать там большой учебный центр.
Я получил благословение Патриарха. Мы проделали огромную работу, написали множество писем, до губернатора добрались. Владислав Третьяк дал свою рекомендацию, других знаковых людей подключили. Когда же мне наконец передали документы на участок, наместник сказал: «Здесь будем коров выращивать». У меня был двухнедельный шок.
А вскоре, выходя из монастыря, я увидел идущего навстречу архиепископа Кемеровского Софрония в сопровождении директора школы искусств Сергея Мамая и одного крупного бизнесмена. Они остановили меня у ворот со словами: «Пойдём, поговорить нужно». Из этого разговора за полгода выросла школа-пансион «Плёсково», которую мы создали на месте бывшей усадьбы Шереметевых, недалеко от Шишкиного леса. Только было там не два гектара, а десять и не своими силами мы это сделали, а с помощью бизнесмена. Идея оказалась реализована, но совсем по-другому.
Этот момент, с одной стороны, был самым сложным, а с другой — научил меня доверять Богу. Мои обиды, негодование — это всё ерунда. Бог рядом, и всё, что со мной происходит, — по Его воле.
Последнее причастие
Запомнился такой случай. Суббота, прихожу в храм за 15 минут до службы. Навстречу — молодая пара. Говорят: «Нам бы бабулю прочистить». Я сначала не понял, а потом выяснил, что надо причастить. Бабушку выписали из больницы домой умирать, она послала за священником. Уточняю, есть ли время, насколько бабушка плоха: мне же служить надо. Говорят, вроде всё нормально, договорились ехать после службы.
Отслужил, выхожу, ребята меня ждут. А мне кушать хочется. Думаю, сейчас перекушу и пойду, потом взял себя в руки — решил сразу ехать. Приезжаем, встречает бабушка. Вполне бодрая. Я читаю положенные молитвы, исповедаю, причащаю. Она принимает причастие и тут же умирает у меня на руках.
Тут я подумал, что, если бы пошёл пить кофе, она бы меня не дождалась. Но потом пришло осознание, что, даже если бы я приехал на следующий день, она была бы жива.
Таких историй бывает много.
