Среди пострадавших от коронавируса священнослужителей один из самых известных — протоиерей Константин Островский. Наша беседа началась до того, как он заболел, а завершилась после выздоровления.
История его семьи уникальна: из четырёх сыновей два — протоиереи и один — епископ. А сам он известный церковный писатель, его книгами зачитываются и верующие, и те, кто пока на подступах к Храму. Но и путь самого отца Константина к вере необычен: москвич, успешный программист, он стал священником на Дальнем Востоке. Только так ему удалось обойти запрет советских чиновников, которые не разрешали идти служить в Церковь людям с высшим светским образованием. Вот что отец Константин рассказал нам о некоторых эпизодах из прошлого.
Сквозь «астрал» в атмосфере
Я родился в 1951 году в совершенно нерелигиозной семье. Окончил одну из лучших математических школ Москвы (сейчас это лицей «Вторая школа»), а потом — Московский институт электронного машиностроения. Работал программистом. Как и многие образованные молодые люди середины 1970-х годов, находился в духовном поиске. И поначалу увлёкся восточной мистикой.
Но от друзей-оккультистов я услышал такую теорию: якобы Иисус Христос рассеял «астрал» в атмосфере и тому, кто стремится к духовной жизни, нужно принять крещение. Теория была бредовая, но вывод правильный.
С крещением мне помог Валерий Мишин (ныне протоиерей), с которым я познакомился в нашей компании. Он тогда уже был православным, алтарничал в церкви Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. Он дал мне первые наставления и привёл в храм креститься. А вскоре Валерию потребовался напарник, он меня рекомендовал, и я стал алтарником.
Интеллигентный приход
Среди пресненских прихожан было много интеллигенции. Сюда ходили Сергей Аверинцев, поэт Анатолий Найман, нынешний ректор Щепкинского театрального училища Борис Любимов, известный историк Андрей Зубов, крупный учёный-индолог Всеволод Семенцов — всех не перечислишь. С благодарностью вспоминаю протоиереев Александра Шаргунова, Владислава Свешникова, Бориса Даниленко, Бориса Ничипорова, Сергия Резникова, для которых этот храм был родным.
Моим духовным отцом стал протоиерей Георгий Бреев, уже тогда известный в Москве священник. В этом году в разгар пандемии он преставился ко Господу. Это был поистине духовный пастырь. Он имел дар сердечной молитвы и умел вести других по пути духовного послушания, терпения, смирения.
По мере воцерковления я полюбил священство и почувствовал, что мне самому хочется служить. Не важно где — в кафедральном соборе или в сельском храме, лишь бы стать священником. Моя мечта сбылась не сразу. Отец Георгий первые годы не благословлял, говорил, что я не готов. Потом уже он был не против, но возникли проблемы с властью.
В то время каждое рукоположение нужно было предварительно согласовать с Советом по делам религий: получить разрешение уполномоченного. Было ясно, что в Москве мою кандидатуру не пропустят. Я стал проситься в другие епархии, но везде отказывали. Помог отец Георгий: по его ходатайству меня пригласил для беседы архиепископ Иркутский и Читинский Хризостом. Мы пообщались, и владыка сказал, что рукоположит меня.
Из Москвы в Хабаровск и обратно
Владыка Хризостом был тогда, наверное, единственным в стране архиереем, который сначала рукополагал, а уже потом отправлял документы уполномоченному. Был риск, что мне не дадут регистрацию, но уполномоченный махнул рукой, и я после рукоположения
остался в Хабаровске. Ко мне приехали жена с сыновьями. Думали, что обоснуемся там надолго, но изза тяжёлого непривычного климата сначала стали болеть дети, а потом и матушка. Через полтора года отец Георгий благословил их вернуться в Москву. А я ещё год прослужил на Дальнем Востоке, оторванный от семьи. Но Бог помог нам пережить разлуку.
В Москву я возвратился в конце 1989 года, а весной 1990-го был назначен настоятелем только что отданного верующим Успенского храма в Красногорске. И служу здесь по сей день уже более 30 лет.
Храм был разорённым, замене подлежало всё, кроме стен: окна, двери, полы, крыша. Восстановление шло параллельно со службами. Первые два года я служил один, позже стали добавляться священники.
Подросли мои сыновья, трое из четверых выбрали священнический путь. Двое до недавнего времени служили в нашем храме. А сейчас они продолжают служить в Красногорском благочинии, но уже как настоятели: у каждого свой приход. Сын Павел часто выступает на телеканале «Спас», проповедует, ведёт пастырский блог в Интернете. А сын Илья принял монашеский постриг и стал епископом Зарайским Константином, сейчас он ректор Коломенской духовной семинарии.
Интернет не замена храму
Вы спрашиваете, чему меня научил нынешний карантин из-за эпидемии коронавируса? Тому, что нельзя прерывать церковное богослужение. Лучше молиться в скафандрах и причащаться, дезинфицируя лжицы, но реально быть на богослужении. А когда это невозможно, нужно смиренно терпеть такое отлучение от службы, как приходилось терпеть разорение храмов в период гонений. Само по себе смотрение службы по Интернету не может заменить участие в богослужении.
