«Мы живём в хорошие времена»
Ещё в школе я иногда думала, что стану монахиней. Хотя, казалось бы, откуда такие мысли? Советское время, монастыри закрыты, монахинь нигде нет. Впервые католических монахинь я увидела в Польше, где служил отец. В нашей квартире не висели иконы, но бабушка была верующая, она научила меня, как складывать пальцы и налагать крестное знамение. Я забиралась в уголок и тихо наблюдала, как она молится, кладёт земные поклоны. Она никогда не жаловалась и говорила мне: «Внученька, мы живём в хорошие времена: бес ещё сидит на цепи. А тебе придётся жить в смутное время, когда беса с цепи спустят».
Как с папой случилось чудо
Папа мой фронтовик, воевал с 1942 года. Из того призыва мало кто выжил. Под Моздоком он был тяжело ранен, хотели ампутировать руку и ногу, уже повезли в операционную. И тут, можно сказать, произошло чудо. Что-то случилось с каталкой, и его на какое-то время оставили в коридоре, где он попался на глаза профессору, который решил попробовать спасти раненому руку и ногу. Получилось!
Мама тоже фронтовик, была связисткой. Они поженились в 1945 году и прожили вместе 62 года. Папа всегда нам с сестрой маму приводил в пример: «Она прошла всю войну и сберегла свою девичью честь, и вы такими будьте».
Молитвы вспомнились перед смертью
С папой связана ещё одна история. Отец был уже очень болен, и я попросила у начальника военного госпиталя разрешения прийти со священником, чтобы причастить умирающего. Помню тот сентябрьский день. Светит солнце, всё в госпитале сияет. Оказывается, начальник велел навести идеальную чистоту, всем сменить постели, всех пациентов помыть-побрить-подстричь. Так в госпитале подготовились к встрече Святых Даров.
Я начала читать отцу молитвы перед причастием, и вдруг он стал наизусть повторять канон. Это в детстве его мама, моя бабушка, читала эти молитвы вслух, водила папу в храм, и они сохранились в его памяти.
От пострига не отказываются
В 1990-х умерла моя бабушка. Я тогда работала аудитором в Москве. Начала ходить в храм, поминать усопшую. Вскоре переехала в Тверь, там тоже ходила на службу и так постепенно стала воцерковляться.
Потом случилось мучительное расставание с мужем. Пришлось оставить всё и уйти: боялась просто не вынести груза судебных разбирательств. Жила вместе с дочерью-студенткой на съёмной квартире и вдруг получила предложение стать монахиней. Мой духовник сказал: «Ну что, Танечка (так меня звали в миру), пришло время тебе пойти в монастырь». Я возразила: «Как я пойду? Дочь только поступила в медакадемию, жилья нет…» Как я потом жалела! Не зря говорят: в монастырь не просятся, но если предлагают, то не отказываются, а если отказываются, то потом жалеют. Так случилось и у меня. Начались два мучительных года, когда душа просилась, рвалась к монашеской жизни. И дочь как раз вышла замуж, и вроде бы жизнь устроилась. Но больше в монастырь никто не звал.
И вот однажды мне позвонили на работу и пригласили приехать в Тверь, встретиться с архиепископом Виктором. У нас состоялся такой разговор с владыкой: «Мне сказали, что вы собирались принимать постриг». — «Вроде бы да». — «Вроде бы или как?» — «Да, хотела». — «Тогда пострижём».
Два дня рождения
Постриг состоялся 6 июля 2004 года. Считается, что душа монаха рождается на 40-й день после пострига. Это 15 августа, День авиации и мой второй день рождения. Мой папа был лётчиком и очень хотел, чтобы я родилась именно в этот праздник. И поначалу врачи говорили, что так и произойдёт. Но потом у мамы начались осложнения, и я появилась на два дня позже — 17 августа. Зато после монашеского пострига получилось так, что мечта моего папы сбылась.
И ещё один важный для меня факт: мой первый день рождения и день, когда мы отмечаем открытие нашей женской обители, — 17 августа — совпадают.
Сама себе начальница
Вскоре меня назначили настоятельницей Николо-Теребенской обители. Сначала я жила там одна. Сама убирала в храме, готовила обед для паломников, чистила дорожки зимой. Через год появилась матушка Иоанна, стали трудиться вместе.
Жизнь в монастыре — не романтика, а труд, не только молитвенный, но и физический, иногда тяжёлый. Если человек приходит сюда без искреннего желания покаяться, стать другим, то быстро понимает, что ему здесь не место. Некоторые приезжают, чтобы присмотреться к монашеской жизни, живут день-два и потом вдруг за 15 минут собирают вещи и уезжают.
Необычные послушники
Есть у нас особые насельники — Варя и Паша. Девочку Варю вместе с мамой привезли в обитель прямо из роддома по просьбе одного батюшки: идти им было некуда. Они прожили в монастыре полтора года. К сожалению, женщина отказалась от малышки и ушла, а Варя осталась на нашем попечении.
Паше 24 года, за него просили из Патриархии. Когда умерла его бабушка, он оказался в психиатрической больнице. Я поняла: мальчика срочно нужно забирать. Приезд Паши встретили с величайшей радостью все — и наши рабочие, и прихожане храма. Он почти не ходил, падал, не говорил, а сейчас за ним не угонишься. У него хороший слух, красивый голос, он выучил некоторые молитвы и поёт «Отче наш…», «Богородице Дево, радуйся…».
Наша обитель пока не слишком известна, но число паломников растёт. Думаю, в монастырь обязательно должны приезжать люди, пусть и в качестве туристов. Каждый может найти здесь свой путь к Богу.
5 фактов из жизни матушки Ольги
Родилась в Таганроге в семье военнослужащего.
Монашеское имя получила в честь Великой княжны Ольги из семьи царственных страстотерпцев.
В 2004 году стала настоятельницей Николо-Теребенской обители — монастыря с 500-летней историей, куда приезжал молиться император Николай II и где на клиросе пел Фёдор Шаляпин.
В монастыре живут всего две монахини — настоятельница матушка Ольга и матушка Иоанна.
Кроме молитв и богослужений, две монахини принимают паломников, следят за подворьем, в котором пасека, куры, коровы и 640 гектаров земли.
