Это случилось поздно вечером 25 января. Георгий Великанов, житель Красногорска, спешил к турникетам на станции Красногорская, когда увидел, что по путям бредёт человек. На крики «Уйди с путей!» он не реагировал. Тогда Великанов спрыгнул на рельсы и вытолкнул незнакомого путника на платформу. А вот сам не успел увернуться от поезда…
Личный выбор
Георгий — известный человек в церковной среде. Он стал первым пресс-секретарём православной службы помощи «Милосердие», работал в Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению, автор многих статей на богословские темы. А последнее время трудился миссионером-катехизатором, певчим и алтарником московского храма Всемилостивого Спаса в Митине. Готовился к рукоположению в диаконы, мечтал стать священником. Ему уже и облачение сшили.
К вере он пришёл в раннем возрасте. Наряду с обычной школой учился и в воскресной — при храме Космы и Дамиана в Шубине. Его родители — представители московской творческой интеллигенции. Они намеревались отправить сына на учёбу в Сорбонну. Однако Георгий воспротивился. Дошло даже до того, что две недели скрывался у друзей, чтобы избежать обучения в самом престижном университете.
А вот Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет — это уже его личный выбор. Так же, как и помощь людям, попавшим в беду. Эту работу Георгий не оставлял никогда. И в рамках службы «Милосердие», и в самых разных формах по личному устремлению. Был, например, волонтёром в психоневрологическом интернате для взрослых, собирал вещи для бездомных. Так получилось, что и самый последний поступок в его земной жизни стал героическим продолжением того, чем он занимался многие годы.
Всех вместить не удалось
Об этом говорили близкие Георгию люди, которые собрались на его отпевание в митинском храме. Главный вход оказался тесен для такого количества народа, пришлось открывать боковые двери. Море цветов, море музыки, море света… Чувствовалось, как любили и ценили Георгия многие люди. Возглавил службу известный московский священник Георгий Бреев, духовник Георгия, крестивший его во младенчестве и венчавший не так давно с женой Наталией.
А настоятель храма в Митине, друг Георгия, священник Григорий Геронимус говорил, что все в приходе очень ждали его рукоположения, накануне обсуждали это предстоящее событие.
— Я не сомневаюсь в том, что он вошёл в Царствие Небесное как верный раб Христов и его дар священства раскрылся во всей полноте, — сказал на отпевании отец Григорий. — Он жил как настоящий христианин, так он и умер.
В соболезновании Патриарха Кирилла о Георгии Великанове говорится так: «Своей кончиной он засвидетельствовал, что он истинный ученик и последователь Спасителя. Милостивый Господь да примет с любовью душу новопреставленного раба Своего Георгия и вселит во обителях небесных, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».
«Кто ждёт моего зова»
Поступки человека — это проявление того, что у него на душе, на уме. Заглянуть в душу непросто. Но кое-что открывается в личных записях. Сейчас некоторые строки Георгия Великанова в «» читаются по-особому.
«А ещё знаете, что я тут понял? — записал он однажды. — Что Господь принимает любую нашу жертву. Для Него очень-очень драгоценно каждое движение нашего сердца к Нему, каждый акт любви и отдачи, каждый поступок, мысль или слово, в котором проявилась любовь. Для Него — это подарок».
А вот другая запись:
«Когда я был маленький, любил нестись, как ветер (так мне казалось), на велосипеде, выехать на наше дачное поле, в самый центр — и вдруг распластаться на земле, в высокой траве. Там, надо мной, в такой близкой вышине, проплывали кучевые облака, и казалось, можно достать до них рукой, а в то же время они были такие большие, мудрые, спокойные, как быки или лучше лошади, а вернее, слоны. Мне никогда не надоедало смотреть на них. Это была вечность, но не такая, как на кладбище, а без всякого налёта грусти — спокойно-радостная, всепринимающая. Это была суть жизни. И вот сегодня я шёл и опять смотрел на облака. Бесплатный подарок каждому человеку, каждый день, каждую минуту. Небо… Каждую минуту Бог поздравляет нас с днём рождения и радуется тебе, мне — Своему малышу. И Он бы, наверное, так хотел, чтобы мы тоже радовались, а люди не слышат… Вот и грешат. Почаще бы поднимать голову!»
И ещё пронзительные слова:
«Мы не можем ничего изменить в этом мире. Но можем стоять у креста. „Стоять у креста всех сынов человеческих“. И так присоединяться к крестным страданиям и Гефсиманскому плачу Христа. И тогда наши собственные раны станут источником воды живой». А вот запись в новогоднюю ночь: «Новый год — новый шанс, новый суд, новая жизнь… Если бы это был мой последний год, что бы я сделал в нём? Последний день? Последняя минута? Какие-то внутренние итоги подводятся, и понимаешь: по отношению ко многим-многим людям я оказался должником, должником взаимной любви. Я получил её, но не отдал. Прошёл мимо. Не заметил… Я хочу войти в этот новый, наступающий год обновлённым. Хочу стряхнуть всё ненужное, лишнее, пустое. Всё то, что не Истина в моих отношениях с людьми, с самим собой, с Богом. Я хочу посмотреть в лицо своим страхам, зверям, запрятавшимся во мне, тьме — увидеть это и обернуться лицом к Тому, Кто может рассеять тьму, но ждёт моего зова…»
