Можно сказать, что она была лицом поколения 60-х. Актриса Ольга Гобзева снялась более чем в 40 фильмах. Причем у нее было редкое амплуа — интеллектуальной героини. Многие зрители помнят ее по фильмам «Застава Ильича» Марлена Хуциева, «Крылья» Ларисы Шепитько, «Фокусник» Петра Тодоровского. А в 93-м году она ушла из профессии и постриглась в монахини, стала матушкой Ольгой. До сих пор она единственная российская актриса, так резко изменившая свою жизнь. Однако сейчас она живет не в монастыре. На интервью Ольга Гобзева пригласила меня в свою квартиру в Лялином переулке, неподалеку от Курского вокзала.
— Матушка Ольга, как сложилось, что вы живете не в монастыре, а в своей квартире?
— Когда я приняла монашеский постриг в Свято-Введенском монастыре города Иваново, я так и думала, что останусь там жить. Но через год митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий взял меня на послушание из монастыря, сказав, что я нужна в отделе благотворительности при Патриархии, который он тогда возглавлял. Так я снова оказалась в Москве.
— Но у вас дома все равно монашеский уклад жизни?
— Я же не просто живу как матушка в келье и целый день молюсь, я еще и работаю, выполняю послушание. Я возглавляю патронажную службу: мы ухаживаем за ветеранами кино и театра. А есть еще и новое послушание: я вхожу в правление Союза православных женщин. К тому же каждый понедельник веду на Народном радио программу «Русское слово».
— Вы сегодня выступаете перед зрителями. Это, видимо, тоже ваше послушание?
— Да, когда меня приглашают. Как правило, меня благословляет на это владыка Сергий. Однажды я зароптала и сказала: «Владыка, я ушла из актрис не для того, чтобы потом вернуться, чтобы опять давать какие-то интервью, быть публичным человеком, потому что это довольно трудно да и не хочется». Владыка говорит: «Матушка, а причем здесь вы? Это надо людям. У вас такая судьба, такой опыт».
— Слышала, что ваше решение уйти в монахини было резко негативно воспринято коллегами-артистами. Неужели никто из них вас тогда не поддержал?
— Никто. Была даже обида со стороны некоторых моих друзей: «Как это так? Такая хорошая актриса. Могла бы сниматься еще. В честь чего это она вдруг?» Но сейчас я тесно общаюсь со своими бывшими коллегами, мы очень дружим, у нас полное понимание и взаимная любовь. Хотя все равно некоторое осуждение остается, но нельзя же быть всеми понятой и принятой. Я уважаю любое мнение.
— У вас есть сын Святослав. Как он воспринял ваш выбор?
— Непосредственно и очень положительно. Когда я появилась в подряснике, он сказал: «Круто!» Ему тогда было 17 лет.
— С вас как с монахини не снимали материнских обязанностей?
— Надо отдать должное моим духовным наставникам, они понимали: у меня сын еще в достаточно юном возрасте, поэтому я могла приезжать в Москву, когда нужно. Мой сын обращается ко мне так же, как внучка: «Матушка». И не только потому, что так принято, в их обращении я слышу отношение ко мне как к родному человеку и вместе с тем оттенки любви и уважения к моему чину, иночеству. И даже на даче соседская девочка тоже стала звать свою маму матушкой. Так ей понравилось это обращение.
— Вы дружили с Тарковским, Шукшиным, Шпаликовым. Они были верующими?
— Шукшин был верующим человеком, правда, он пришел к этому почти в конце своей жизни. У него есть очень говорящее письмо, которое было адресовано моей подруге. Она мне его читала. Это пишет глубоко верующий человек, несмотря на то, что он был коммунистом. Что касается Андрея Тарковского, в тот период, когда я с ним была знакома и виделась, это был человек, чрезмерно сконцентрированный на самом себе, но, безусловно, ищущий веры. А Геночка Шпаликов был очень современным. Он же учился в Суворовском училище. Воспитание у него было исключительно советским. Но это был человек с удивительно чистой и очень творческой душой. Я думаю, что и его посещали Божественные откровения.
