Недавно я побывала в необычном месте, где соприкасаются Тульская, Липецкая и Рязанские земли. Это мемориально-исторический комплекс «Куликово поле» в 300 км от Москвы. Здесь много удивительного, связанного с верой. Об этом рассказал мне заведующий музейным комплексом, доктор исторических наук, профессор Олег Вронский. Почти полвека он прожил в родной Туле, а последние шесть лет живёт в деревне Ивановке — прямо на Куликовом поле.
Ангельские голоса продолжают в семье звучать
Олег Вронский — прихожанин храма Преподобного Сергия Радонежского на Красном холме Куликова поля, подворья Троице-Сергиевой Лавры. Его отец был философом и религиоведом, прекрасно знал Закон Божий, увлекался историей иконописи, историей русской церковной архитектуры.
— Но в 1963 году, когда я родился, — рассказывает Олег Генрихович, — соблюдать религиозные обряды преподавателям высшей школы было запрещено. Поэтому бабушка крестила меня тайком от моего папы. Сама она вместе со своей сестрой пела в церковном хоре в их родном Белёве. И это помогло рано потерявшим отца сёстрам получить гимназическое образование: богатое белёвское купечество оплатило обучение в гимназии обеих сестёр — «ангельских голосов» главного городского храма. Сейчас семейную традицию продолжает моя старшая дочь Анна. Она педагог, но уже девять лет поёт в церковном хоре Свято-Никольского храма в Туле. А обе её дочки — мои внучки — уже не мыслят себя без регулярного посещения храма, без Таинства причастия.
Лития над Куликовым полем
Частые гости в музее — священнослужители. О них, как о близких друзьях, Олег Вронский говорит с особым чувством. Так же, как о приездах в музей насельниц женских монастырей.
— Это Троицкий Александро-Невский монастырь в подмосковном Акатове с игуменьей Антонией и Никольский Шостьенский монастырь Рязанской области с игуменьей Неониллой. Именно сёстры этих монастырей заложили в последние годы традицию пения литии на смотровой площадке комплекса, обращённой к Куликову полю. Это такая сила, такое воплощение и веры, и памяти! А освящал помещения музея Новомосковский благочинный Лавр, ныне почивший. Даже смотреть было страшновато, когда он, могучий, рослый, поднимался по деревянным шатким козлам на нашу звонницу. Я ему: «Может, дождёмся, когда установим стальную лестницу?» А он: «Ничего. С Божией помощью».
Нередко на Куликово поле приезжает митрополит Каширский Феогност. Мощный, харизматичный, с огромным интересом к русской истории.
Помощь свыше и шутка Путина
Здесь, как нигде, ощущается связь с самыми высшими инстанциями — и духовными, и земными, считает Олег Вронский.
— Никогда доселе, — признаётся он, — столько интересных идей, решений не приходило в голову и не воплощалось столь буквально и стремительно. Без Божией помощи тут не обошлось. А если о правительстве — то оно, разумеется, держало на контроле процесс создания такого большого и современного музея. Решение было принято в 2010 году, и правительство, которое тогда возглавлял Владимир Путин, выделило на строительство музейного комплекса из федерального бюджета 1380 миллионов рублей, что совпало с датой Куликовской битвы. Я не знаю, совпадение это или тонкая шутка, — было бы интересно узнать.
Место, где можно встретить самых близких
С первых шагов посетители музея попадают в атмосферу XIV века, где православная вера — это повседневная жизнь: на стенах и проекционных экранах — иконы, цитаты святых, сцена благословения воинов перед битвой. Олег Вронский говорит, что так и было задумано.
— И не имеет значения, посетитель верующий или нет. Мой папа любил повторять: «Жизнь моя — день мой, вечером приду к Богу». Может быть, не верующий сегодня человек завтра обретёт веру. Зачем же его отталкивать? С уважением говорим мы здесь и о представителях иных конфессий. Один из лидеров мусульман Тульской области, открывая вместе с нами выставку из Татарстана «Великий Болгар», сказал: «Ваш музей — самый неагрессивный военно-исторический музей из тех многих, что я видел в России и за рубежом».
А сам Олег Вронский видит в Куликовом поле ещё и такой смысл:
— Есть совсем мало мест, где мы разговариваем мысленно с ушедшими от нас близкими. Родной дом, где каждая пометка на полях книг расскажет нам о них. Погост, куда мы идём, чтобы рассказать им о нашей жизни с ними, — без них. Храм, где мы творим заупокойную молитву в их честь. Для меня это ещё и Поле. Не случайно же мой папа родился в День Рождества Богородицы, день Мамаева побоища.
