В начале 1980-х имя девочки, которая пишет замечательные стихи, гремело по всей стране. На вопрос бабушки: «С кем ты там разговариваешь?» — четырёхлетняя Ника отвечала: «С Богом». Позже в её дневнике появилась запись: «Не я пишу, Бог водит моей рукой».
Но в 13 лет стихи кончились. С ними ушла громкая слава. А в 27 лет Ника погибла. Почему так произошло? Об этом мы говорили с Алёной Александровной Галич — любимым преподавателем Ники в Институте культуры, её старшей подругой.
Внутренне ребёнок
Ника родилась в Ялте в 1974 году. В три года начала сочинять: «Я закрываю день ресницами,/Но почему-то мне не спится./Я думаю о дне ушедшем,/Но не дошедшем/До встречи с ночью…»
Это происходило по ночам. Мама держала наготове ручку, чтобы сразу всё записать. Однажды эти стихи показали Юлиану Семёнову, который отдыхал в Ялте. Он воскликнул: «Гениально!» И 6 марта 1983 года поэтическая подборка и статья «Встреча с Никой» вышли в «Комсомольской правде».
На первоклассницу обрушилась слава. Мешки писем, турне по Италии вместе с Евгением Евтушенко, венецианская премия «Золотой лев», поездка в США…
А в 1987 году наступил кризис. Ника ощутила себя никому не нужной. Постепенно её окружением становилась разгульная компания. Она пристрастилась к алкоголю, лечилась. При этом хотела быть актрисой и в 1994 году стала поступать в Институт культуры.
— Тогда мы и встретились, — вспоминает Алёна Галич. — Меня попросили подготовить Нику к поступлению. Я увидела высокую девочку, именно девочку, потому что внутренне она была ребёнком. В тот день мы много говорили, обо всём. Позже она мне сказала: «Знаешь, у меня не идут строчки на ум. Наверное, Бог от меня отвернулся».
Последний разговор
Учиться актёрскому мастерству Нике нравилось.
— У неё были замечательные артистические данные, — рассказывает Алёна Александровна. — Ей удавалось иногда без единого слова, молча держать всю сцену.
И вдруг Ника сорвалась, уехала в Ялту. Ей разрешили продлить сессию, но это не помогло: начался сильный запой.
— Пока она была в Ялте, я обратилась к Евгению Бунимовичу с просьбой найти элитную клинику для лечения алкоголизма. Уже обо всём договорились, но Ника вовремя не приехала. В Ялте случился приступ, она попала в психиатрическую клинику.
В Москву Ника вернулась через полгода, похудевшая. Надо было искать работу. Удачных вариантов не оказалось. В последний раз Алёна Александровна говорила с ней по телефону за два дня до гибели — 9 мая 2002 года.
— После этого телефон не отвечал. Через 10 дней один из моих студентов сообщил, что её тело в морге Института Склифосовского. Купила охапку цветов, пришла в Склиф. На прощании было всего три человека: тот студент, мой сын Паша и я. Ника лежала умиротворённая, на ней была бархатная шапочка: наверное, голова была разбита. Рядом стоял стул. Я села, стала разговаривать с Никой, прощалась.
Было ли это самоубийство?
— Нет, она просто неудачно повернулась, — говорит Алёна Галич. — За несколько лет до этого уже был похожий случай: Ника хотела напугать мальчика, с которым поссорилась, сделала шаг с балкона, не удержалась и упала. Тогда сломала плечо.
В этот раз тоже сначала была ссора с близким ей человеком — Александром Мироновым. Она пошла к приятельнице, которая жила неподалёку, на 5-м этаже. Сидели, выпивали. Потом подруга вышла, и Ника осталась одна.
— Она открыла окно и села на подоконник, свесив ноги наружу. Стала поворачиваться, неудачно поставила ногу и соскользнула…
Упала не сразу. Какое-то время, держась руками, висела на карнизе, кричала, выбежали соседи, натянули внизу одеяло. Когда приехала скорая, Ника была ещё жива.
Похоронили на сороковой день
Урну с прахом похоронили на Ваганьковском кладбище на сороковой день после гибели. В тот же день Нику отпевали — заочно, в храме на Петровке.
— Светлана Азарова, Никина подруга, ездила за разрешением к Патриарху Алексию. Он ответил, что после смерти человека ответственность за всё лежит на его близких, так что мы должны решать сами. Тогда мы поехали в храм на Петровке и рассказали всё как есть. У нас спросили, что написано в свидетельстве о смерти. Там стоял прочерк, но было ещё медицинское заключение, что это несчастный случай, падение с 5-го этажа. Нам ответили: «Конечно, нужно отпевать, ведь она звала на помощь, цеплялась за подоконник — хотела спастись».
