В марте прошлого года мы опубликовали материал «Две переписки», в котором речь шла о судьбе двух новомучеников, расстрелянных в 1930 году. Это священники Пётр Грудинский и Валериан Новицкий. Сохранились письма, которыми они перед казнью обменялись со своими жёнами.
А вот фотографий было мало. Что касается Петра Грудинского, то удалось обнаружить лишь одно его фотоизображение, да и то плохого качества. Мы и поместили этот снимок, указав, что он единственный сохранившийся.
И вдруг в редакцию обратился человек, который сообщил, что у него есть и другие фотографии Петра Грудинского и его родных. Оказалось, что это родственник новомученика — заслуженный артист России актёр Малого театра Александр Юрьевич Белый.
Семейная память
— К сожалению, мои познания об истории семьи обрывочны и далеко не полны, — сразу предупредил нас Александр Юрьевич. — Это объясняется тем, что в определённые периоды времени задавать лишние вопросы и интересоваться происхождением — тем более когда речь шла о дворянских корнях — было как минимум нежелательно, а временами и небезопасно. А потом наступил момент, когда расспросить было уже некого, так как старшие поколения ушли…
Самому Александру Юрьевичу Белому 51 год. Он уже много лет служит в Малом театре, снимается в фильмах. Его бабушка — Марфа Феофиловна Грудинская — родная сестра священника Петра Грудинского, расстрелянного в 1930 году. Документальных материалов о репрессированном родственнике в семье сохранилось действительно не так много. Но ведь речь идёт о святом, поэтому любое свидетельство, факт, фотография, сведения о родословной для нас особенно ценны. И осталась память в семье.
— Пётр Феофилович был в высшей степени достойным, честным, порядочным человеком, — рассказывает Александр Белый. — В семье его звали Петрусь. Вообще, в семье Грудинских между братьями и сёстрами были удивительно тёплые отношения, которые они сумели передать ещё как минимум двум последующим поколениям.
Необыкновенная свадьба
В семейной истории, по словам Александра Юрьевича, важное место занимает его прадед Феофил Иванович Грудинский — отец новомученика.
Его фотографии не сохранилось. Известно, что он был поляк, дворянин, но за участие в польском восстании лишён дворянства.
Удивительна его супружеская история. Он женился в 20 лет. На свадьбу пришли его друзья, и с ними была маленькая девочка в красивом платьице, с бантом на голове. Ей был годик или полтора. Феофил Иванович взял её на руки, поцеловал в щёчки и сказал: «Вот кому-то счастье достанется!»
И так случилось, что через много лет, когда Феофил Иванович уже был вдовцом, он встретил именно эту девушку и женился на ней.
— Это моя прабабушка, Прасковья Пантелеевна Вериго, — рассказывает Александр Юрьевич. — Она родила прадеду пятерых детей — двух мальчиков и трёх девочек. Вот фотография семьи Грудинских: в первом ряду сидят Пётр Феофилович и Устинья Феофиловна; во втором ряду стоят Лидия Феофиловна, Марфа Феофиловна и Василий Феофилович.
Депутат от октябристов
Как следует из семейных воспоминаний, будущий новомученик Пётр Грудинский в 23 года стал, по сути, главой семьи, после того как в 1900 году умер Феофил Иванович. Как старший сын, он взял на себя помощь матери в воспитании брата и сестёр. Поэтому, может быть, и не получил должного образования. Но брат и сёстры получили образование и, как говорится, вышли в люди.
При этом способности Петра Феофиловича были очевидны. И в 1906 году его избрали во 2-ю Государственную думу от партии октябристов. Впрочем, заседала эта Дума всего полгода и потом была распущена указом Николая II.
В это же время Пётр женился. Его супруга Ирина была очень красива. Они прожили вместе 24 года, детей у них не было. Есть в семейном архиве фотографии и молодых супругов и — незадолго перед его казнью. Время, конечно, изменило их, но они по-прежнему оставались красивой парой.
Спасти жизнь или душу
А священником Пётр Феофилович стал уже после революции, когда такой шаг был сопряжён с немалым риском, поэтому выбор делался осознанно. И он подтвердил свой выбор ценою жизни.
В семейной памяти сохранилась и такая деталь. Пётр был дружен с ксёндзом из соседнего костёла, они часто играли в шахматы. И вот арестовали ксёндза, а на следующий день — Петра.
Когда перед казнью Ирина в письме просила его отречься от веры, чтобы спасти жизнь, он отвечал с любовью, но твёрдо: «Это невозможно». И сделал приписку: «Если бы я согласился и исполнил твою просьбу, то ты сама бы скоро возненавидела меня».
Как рассказывают в семье, жена Петра Грудинского Ирина была православной, а её письмо было продиктовано страстным желанием спасти мужа.
— Ей ведь могли посоветовать или намекнуть, — говорит Александр Юрьевич, — мол, пусть Пётр отречётся от веры, и тогда его, может быть, не тронут. Во всяком случае, я вижу в письме Ирины больше желания спасти, вытащить мужа из этой страшной ситуации, а не спор или конфликт из-за веры. Я знаю, что Ирина очень сильно любила своего Петруся. После его гибели замуж она больше не вышла. Потом работала медсестрой в Могилёве. В городе жили две её племянницы — дочери Лидии Феофиловны. Они, как могли, помогали и поддерживали её. Умерла Ирина в конце 1950-х годов.
И всегда с ней оставались последние слова мужа из его предсмертного письма: «Дорогая моя, возьми себя в руки и не давай ходу чёрным мыслям… Крепко обнимаю тебя, целую и молюсь, чтобы Господь подкрепил тебя, сохранил от зла».
