Они называют себя симонитами, истинными носителями православной веры. Они часто привлекают людей в храмах и не любят, когда их называют сектой. Кто же они на самом деле?
Монахи за забором и пророк-сомнамбула
Максим и Ольга были обычной московской семьёй. Он — бизнесмен, она — сотрудница коммерческой фирмы. В 2008 году родилась дочка. Ничто не предвещало беды — до тех пор, пока летом 2010-го Ольга не познакомилась с женщиной из «уникального храма».
— Она с восторгом рассказывала о православной общине в Абрамцеве, — вспоминает Максим. — Мы вместе поехали туда, это по соседству с московским районом Гольяново. Нас впустили в трёхэтажный дом за высоким забором. Там жили люди, называющие себя монахами. Они почитали пожилого инвалида Симона, считали его пророком. Он почти не говорил, выглядел как сомнамбула. Помню, привезли его на коляске, он сидит, одетый во всё белое, головой крутит…
В общине не приветствовались брак, образование, медицина. Грехом считалось иметь работу. Максиму это учение не понравилось, а его жена, напротив, зачастила в Абрамцево. Через полгода она вообще исчезла из дома, забрав маленькую дочь. Он позвонил монахам.
— Не сбивай Ольгу с пути, она вольна жить где хочет! — ответили ему.
С большим трудом он всё же вернул жену и дочку домой, но всё изменилось: Ольга бросила работу, перестала за собой следить, весь день сидела дома, читала, молилась, боялась снять с головы платок, говоря, что демоны проникают в сознание через непокрытую голову. О нормальной семейной жизни пришлось забыть. Максим вынужден был забрать дочку и развестись с супругой.
Скандал в храме
В прошлом году симониты оказались в центре скандала из-за обвинения в развращении детей. Тогда и выяснилось, что их группа сложилась в начале 1990-х годов в Ивановской области вокруг схимонаха Симона (Ширяева). Именно тогда, в 1990-х, с ними столкнулся впервые иерей Александр Елисеев из храма Преподобных Зосимы и Савватия в Гольянове и решил познакомиться с пророком поближе:
— Узнав, что Симон живёт неподалёку, у метро «Улица Подбельского», я отправился к нему. Этот человек, с детства больной ДЦП, имел серьёзные дефекты речи и не мог сам передвигаться. При нём находилась схимонахиня Серафима — властная и жёсткая женщина. Симониты много говорили о конце света, во всём искали его признаки — в паспортах, ИНН, новостях. Серафима легко переходила на брань и проклятия, если что-то её не устраивало.
Недавно симониты устроили скандал в храме Преподобных Зосимы и Савватия. Их возмутило объявление, предупреждающее прихожан об их деятельности: «Осторожно — секта!»
Передо мной «Подробная исповедь по мытарствам», предписанная всем членам общины. 24 страницы, заполненные мелким печатным шрифтом. Открываю наугад: «Имела хобби, на которое тратила свободное время… Играла в карты, шахматы, в кубик Рубика, размышляла над ребусом… Ценила писателей, артистов за их талант… Следила за модой…» Грехи в половой сфере описаны с такими подробностями, что в газете печатать неудобно. Такое чтение сродни зомбированию, оно погружает сознание в бездну грехов и делает человека послушным инструментом манипулирования в руках наставников.
Всё построено на запугивании
Вот что рассказал о своём знакомстве с симонитами игумен Виталий (Уткин):
— Когда я был в Рязани настоятелем Николо-Ямского храма, к нам на праздник приехала на джипах большая группа людей в монашеской и мирской одежде. Вкатили на коляске монаха. Это был Симон. После службы многие бросились к нему за благословением. Когда они уехали, ко мне подошла постоянная прихожанка: «Батюшка, как мне быть? Я спросила у старца, как спасти душу, он что-то промычал, а идущий за ним монах перевёл: продай квартиру и приезжай к нам. Но у меня нет квартиры».
Москвичка Елена Давыдова долго жила с симонитами и с большим трудом покинула общину.
— У них всё построено на запугивании, — рассказывает она. — Тех, кто пытается уйти, называют отступниками, предупреждают, что назад не примут. Говорят, что в православных храмах неправильные службы и душа вне общины погибнет. Когда тяжело заболел мой друг, старец Симон прописал «лечение»: никаких врачей, пить святую воду плюс строгий пост 40 дней.
По словам Елены, реальная власть в общине принадлежит отцу Димитрию (в миру — Владимир Баканин). «Оставь всё и иди за мной!» — говорил этот пастырь новым ученикам. Многие слушались.
— Помню мужчину из Тулы, который продал две квартиры, чтобы отдать деньги общине, — говорит Елена. — Одна женщина поселилась в Абрамцеве с дочкой, продав квартиру в Строгине. «Ты пришёл в обитель, и от всего земного следует отречься», — увещевал отец Димитрий. Как-то раз я застала его за тем, что он смотрел телевизор и пил вино. «А ты меня не осуждай. Хочешь, присаживайся рядом», — улыбнулся он.
Зачем человеку голова?
Постепенно Елена стала задумываться о том, что происходит:
— Услышала, как отец Димитрий называет нас «свежий сырой материал». Подошла к одной девушке в общине, поделилась сомнениями, но она меня не поняла. «У тебя что, своей головы на плечах нет?» — спросила я. Она пожала плечами: «А зачем?» И больше ни на один мой вопрос не ответила.
