Протоиерей Андрей Лазарев с детства обожает Ричи Блэкмора, знаменитого английского музыканта, игравшего поначалу в группе Deep Purple, а потом основавшего коллектив Rainbow, что по-английски значит «Радуга». До рукоположения отец Андрей тоже был музыкантом (он и сейчас, в свои 60 лет, иногда берёт в руки электрогитару). А десять лет назад он создал в Кимрах свою «Радугу» — центр реабилитации наркозависимых при храме Вознесения Господня. В храме отец Андрей — настоятель, в центре — директор.
Некуда спешить
Последний день мая понемногу вступал в права. Неурочно жаркое солнце раскалило воздух, и казалось, что это не Вознесенский храм плывёт в густом утреннем мареве, а огромный розовый корабль медленно выруливает к Волге.
Я не сразу нашёл свободное место на парковке у храма. И о том, почему здесь так много машин сегодня, не сразу догадался. Пошёл искать отца Андрея, у входа в храм наткнулся на женщин в чёрных платках и краем глаза увидел, что в правом приделе стоит гроб. Перекрестился и вышел. Через полчаса отпевание закончилось. К воротам храма вышел и отец Андрей, простоволосый и грустный. Я подошёл, представился, попросил благословения. И начал с места в карьер: «Когда батюшка, мы сможем поговорить про реабилитацию?»
— Этот парень погиб в зоне СВО, — сказал отец Андрей, наблюдая за тем, как постепенно пустеет парковка.
Когда последняя машина скрылась за поворотом, он ответил на мой вопрос.
— Некуда нам торопиться. Мы всё успеем, — произнёс он одновременно доброжелательно и твёрдо. — Михаил, а не хотите сначала к иконам приложиться?
Отчего-то сразу захотелось приложиться к иконам.
Про войну с наркомафией
Про Кимры в Интернете всякое рассказывают. Например, что в конце девяностых небольшой волжский городок был столицей российской наркомафии.
— Это не преувеличение, — подтвердил отец Андрей. — Почему так вышло? Москва близко: 2,5 часа электричкой, и прямо рядом с конечной станцией Савёлово был большой цыганский посёлок. Принципиально важно: это были не наши русские цыгане, а венгерские. Торговля героином стала для них главным источником дохода. К смертельному промыслу подключились многие горожане. В то время я служил в Преображенском храме, и к нам приходили матери, умоляли: помогите увезти отсюда наших детей! Казалось, ещё несколько лет такой жизни — и Кимры исчезнут с лица земли…
Но люди поднялись на борьбу против наркомафии. Подключилась центральная пресса. Отца Андрея назначили ответственным от Тверской епархии за взаимодействие с областным управлением Госнаркоконтроля. Тогда же у него появилась мечта: открыть в Кимрах центр реабилитации наркоманов.
Сейчас на месте того цыганского посёлка руины, а его обитатели — кто в отдалённых местах, а кто в могилах. Но наркотики не исчезли, просто распространение «боевых отравляющих веществ» (так их называет отец Андрей) стало более изобретательным и скрытным. А значит, работы ещё непочатый край.
Как на духу
— В пять вечера приходите на встречу в группу трезвости, — пригласил меня отец Анд рей.
Я то думал, что буду тихонько сидеть в уголке и записывать, но директор-настоятель усадил меня рядом с собой, на всеобщее обозрение. За широким столом ещё человек пятнадцать. С некоторыми я уже успел познакомиться. Но были и незнакомые.
Внезапно отец Андрей попросил меня рассказать о себе: где учился, работал, зачем приехал. «Вот это поворот! — подумал я. — Кто у кого здесь берёт интервью?» Начал рассказывать, и, когда я упомянул, что в 1980х годах служил собкором «Комсомолки» в Караганде, отец Андрей хлопнул себя рукой по колену:
— Надо же! А я родом из Темиртау, это 30 километров от Караганды.
Потом говорили про недавний 210-й день рождения храма и про то, как на престольный праздник, 27 мая, служил в храме митрополит Тверской и Кашинский Амвросий. Кто-то вспомнил, что смотрел как заворожённый на переоблачение владыки. Другой рассказал, что срок реабилитации у него заканчивается, сегодня он ездил в Дубну (это 15 минут на маршрутке) устраиваться на завод и вроде в отделе кадров сказали, что примут.
— А у нас беда, батюшка, — пожаловалась молодая женщина. — Мой муж, вот он рядом сидит, употребляет наркотики. Бросать я его не хочу, у детей отец должен быть, но мне одной не справиться. Помогите!
— Слава Богу, что есть в России такие женщины! Им же памятники при жизни надо ставить, — сказал отец Андрей и добавил доверительно, обращаясь к просительнице: — Вы останьтесь после встречи, поговорим.
«Что это было? Что за формат у мероприятия, на котором я только что побывал?» — спросил я себя, выйдя из зала часа через полтора.
Как бы оно ни называлось, очень похоже было на сеанс искренности. Общей темы нет — о чём хочешь, о том и говори. Вот человек, ещё вчера бывший на волосок от смерти, в очередной раз благодарит Бога. Который его спас. А пришедшему за помощью дают надежду. И слушают тут каждого не потому, что он умный, а потому, что душа у него открыта.
Обсуждать всё самое важное в миру и во всеуслышание — краеугольный камень терапии, с помощью которой исцеляют зависимых. Отец Андрей впервые узнал о такой в Польше, в реабилитационном центре «Фамилия» (в переводе — «Семья»), куда его от Тверской епархии послали на стажировку в 2004м.
Все сотрудники вышли из «Фамилии»
Руководил «Фамилией» доктор Анджей Май-Маевский — внук русского генерала и героя Первой мировой Владимира Май-Маевского. Католик, но давний поклонник православия. Поляк по крови, но русский патриот, как и его дед.
Так вышло, что тёзки (Анджей — это тоже Андрей) подружились. В городе Гливице, где располагается «Фамилия», прошли бесплатную стажировку все сотрудники «Радуги». Некоторые даже польский выучили, чтобы в точности усвоить принципы организации и жизни терапевтического сообщества. А учились все они бесплатно потому, что Май-Маевский выиграл крупный грант Всемирной федерации терапевтических сообществ на обучение специалистов из России. Кто-то скажет, что всё это — череда случайных совпадений. Но только не священник Андрей Лазарев. Несколько лет он накапливал знания, присматривал кадры и ждал благословения: иди, мол, отец Андрей, спасай своих наркоманов.
В 2012-м, когда в Патриархии создали Координационный центр по противодействию наркомании, он встретился с главой центра владыкой (тогда ещё игуменом) Мефодием. Общение дало плоды: вскоре отца Андрея Лазарева назначили настоятелем Вознесенского храма и директором реабилитационного центра. В храме, правда, на тот момент не было ни куполов, ни крестов, ни пола, ни иконостаса. А центра как такового ещё вообще не было.
За год он восстановил из руин храм, аккурат к 200-летию. И тут же принял в центр первых реабилитантов, разместив их временно в воскресной школе. А потом построил на территории храма ещё одно здание и перевёл своих подопечных туда.
Как удалось всё это сделать за такое короткое время? «По благословению», — объясняет настоятель.
Святое место
Заговорили с Инной, психологом центра, о том, что иногда наука бывает бессильна объяснить некоторые явления.
— У одного нашего воспитанника, когда он сюда приехал, сахар за 30 единиц зашкаливал, это диабет стопроцентный, — вспомнила она. — Он в больницу ехать отказался, а через месяц сахар пришёл в норму. Парень прошёл у нас реабилитацию, уехал в Коломну, женился, работает, воспитывает двоих детей. Интересно ещё, что у многих здесь с первых же дней нормализуется сон.
— Есть версии, отчего так происходит? — спросил я.
— Место святое, мы же в ограде храма живём, — ответила Инна. — Вот напротив вас сидит бывший атеист, может, он расскажет, как это работает.
Экс-атеиста зовут Андрей Синица, 32 года, из города Королёва. Когда родственники уговорили его сюда приехать в первый раз, он затаил на них обиду: думал, что таким образом они хотят от него избавиться. Дальше была классическая схема: через полгода ему показалось, что выздоровел, и он, никого не спрашивая, уехал. А потом сорвался и сам позвонил в центр — снова попросился на реабилитацию.
Сейчас он трезв уже 14 месяцев, работает при центре, помогает новичкам быстрее адаптироваться к новым условиям.
— Домой не хочу, здесь я нужнее, — говорит Андрей. — А с верой вот как вышло. Беседовали как-то с отцом Андреем, и он сказал: «Вот жил ты столько лет без Бога, и известно, к чему пришёл. Попробуй теперь с Богом пожить — может, понравится?» Мне понравилось. И литургия, и исповедь, и причастие. Я без этого уже не могу.
— Жениться не собираешься? — спросил я.
— Познакомился с девушкой, она кимрячка, учится в Москве, по выходным приезжает домой, — заулыбался Андрей. — Вместе в храм ходим, потом в кафе сидим, разговариваем, есть общие темы. Нам вдвоём хорошо.
Не сообщество, а содружество
— Недавно мы терапевтическую модель Май-Маевского немного усовершенствовали, привили ей русские корни, — рассказывает отец Андрей. — Решили называться теперь не сообществом, а содружеством.
— Велика ли разница? — спросил я.
— Не скажите. Не зря же говорят: как корабль назовёте… Сообщество из кого состоит? Из сообщников. А содружество — из друзей. У сообщников обычно ничего хорошего на уме, а наша цель — благородная. Воспитание в коллективе, трезвость, возврат к родным, к семейным ценностям…
— А к вере воспитанников привести — нет у вас такой цели?
— Это как получится. Я катехизаторские занятия веду, но через колено никого не ломаю, — ответил отец Андрей. — Невольник не богомольник. Хочешь — ходи в храм. А не хочешь — сделай что-нибудь полезное для людей, пока они за тебя молятся.
Это сверх трудовых часов, на которые ежедневно всем положено выходить. Дел, кстати, невпроворот. Уборка, клумбы, газоны, деревья. Начали восстанавливать ещё одно старинное здание на храмовой территории. Маскировочные сетки вяжут ребята для наших военных.
За десять лет через центр «Радуга» прошли около 1400 человек. Отец Андрей говорит, что примерно 400 из них решили пойти с ним одной дорогой.
Цыганское счастье
Если бы не шум прибоя, то весь Туапсе год назад, услышав этот крик, оцепенел бы от ужаса. Ваня Куценко, упав на колени в мокрый прибрежный песок, орал в чёрное небо: «Господи, я знаю, что Ты есть! Помоги мне, я не могу больше так жить!»
Накануне он вдрызг разругался с тёщей, к которой приехал из Москвы вместе с женой и дочкой. Потому что кончился амфетамин, который он привык принимать три раза в день — на завтрак, на обед и на ужин.
Ваня из музыкальной цыганской семьи. В ночи он позвонил родителям. В поисках выхода те переполошили родственников. Кто-то вспомнил, что есть в Кимрах цыган, первый и единственный в России православный священник, и он каким-то образом связан с исцелением наркоманов. Через сутки Иван сам приехал в «Радугу».
Иерей Элизбар Иванов — духовное чадо отца Андрея Лазарева. Он крестил Эдика с именем грузинского князя — святого мученика Элизбара, жившего в XVII веке. Эдик был из посёлка русских цыган, которые в девяностых тоже стали промышлять наркоторговлей. Узнав о том, что он ходит в церковь, его мать пообещала взять топор и изрубить на куски всех русских попов.
«Русские попы», слава Богу, не пострадали. А вот многие цыгане со временем пошли на работу, стали ходить в храм.
Если бы Господь хотел поправить зло, которое принесла в Кимры наркомафия, Ему достаточно было бы управить дела с реабилитационным центром. Но Он пошёл дальше: воцерковил, окрестил, а потом сделал священником цыгана.
Теперь и ответ на вопрос о настоящем цыганском счастье стал неочевидным: а вдруг оно состоит в молитве?
А Ваня Куценко встретил в центре свой 30-й день рождения. Он был трезвым впервые за шесть последних лет. Говорит, что торопится домой, где его с нетерпением ждут жена, дочка и скрипка «Ямаха», которая «сама играет». Такие чудесные дела происходят в наши дни в храме Вознесения Господня, что стоит на стрелке у впадения речки Кимрки в реку Волгу.
Контакты центра «Радуга»: тел. 8-920-177-2341, сайт raduga-rehab.ru
