На счету у актёра Василия Мищенко более девяти десятков фильмов, в том числе «Оттепель», «Зорге», «Стрельцов», «Первый Оскар». Как режиссёр он снял восемь картин, среди них «Батюшка» — о возрождении храма, веры и любви.
Дороже фестивальных наград
— Василий Константинович, сериал «Батюшка», на мой взгляд, мог снять только человек православный.
— Не могу назвать себя воцерковленным: я только в пути, но чувствую, что Господь и мой ангел-хранитель всегда рядом. Я и на Афоне два раза побывал, потому что Господь привёл. Мне это тогда очень нужно было: душа туда стремилась — и всё случилось само собой. Что касается фильма, то, хотя он и не был отмечен на фестивале православного кино «Золотой Витязь», знаю, что полюбился зрителям, а это для меня — самая большая награда. «Батюшку» показывают по телевизору по православным праздникам. Не раз видел, что фильм продавали в церковных лавках. Значит, всё было не зря.
Господь спас
— Как вы пришли к вере?
— Меня крестили совсем маленького — в год или в два. Рядом с хутором Литвиновом в Ростовской области, где я родился, была только одна церковь, и, по-моему, староверческая. Вот с того времени всегда чувствовал Господа рядом, и только это не раз спасало. Я из послевоенного поколения, и мы, мальчишки, в донских степях, через которые немцы шли на Сталинград, откапывали патроны, мины, гранаты. Так случилось однажды в 1963 году, когда я учился во 2-м классе, а со мной были ребята чуть постарше. Развели костёр, бросили туда мину, товарищи стали её ещё арматуриной бить, чтобы быстрее взорвалась. И она гаркнула… Когда очнулся, смотрю: ребята почему-то без одежды лежат — один ничком, другой на животе, ещё живой, и рукой подгребает свои внутренности. Я побежал за помощью, чувствую: в сапогах что-то хлюпает. Смотрю: кровь, все ноги посечены осколками. Господь меня спас — значит, для чего-то оставил. И родителям моим, угнанным в немецкий концлагерь в Людвигсбурге, Господь не дал пропасть. Их, слава богу, не бросили в топку, а забрали помогать по хозяйству. Там они и познакомились.
Мы же крещёные
— Вы с супругой венчались ещё в советские годы, когда это властью не приветствовалось…
— Мы же крещёные, потому и венчались. Супруга в детстве ходила в музыкальную школу в посёлке Северном в Москве, и венчались мы неподалёку — в старинной церкви Владимирской иконы Божией Матери в Виноградове. Кстати, храм реставрировал мой тесть. А кроме того, храм Вознесения Господня, где венчался Пушкин, участвовал в строительстве свечного завода в Софрине. Тесть был знаком с Патриархом и нас познакомил.
— Какая икона вам наиболее дорога?
— Старинный образ святого Василия. Её мне со словами: «Спасибо, папа, что взял меня в фильм», подарила дочь Дарья после окончания съёмок. Дарья окончила Школу-студию МХАТ. Перед этой иконой каждый день молюсь за нашу веру, за Родину, за наших солдат, за родных, за всех своих крестников. У меня четверо крёстных детей. Мишу Ефремова и Алёну Яковлеву крестили вместе уже взрослыми. А до этого моими крёстными детьми стали Сергей Каргин, сын моего друга — актёра и каскадёра Саши Каргина, — и Нина Добрынина, дочь Николая Добрынина. Теперь уже отказываюсь, когда зовут в крёстные, потому что это очень ответственное дело.
Беспокоит расчеловечивание
— Что вас сегодня особенно тревожит?
— Расчеловечивание беспокоит, об этом ещё Василий Макарович Шукшин говорил. Сегодня это проблема мирового масштаба. Люди утрачивают человеческие качества, не ведают, что творят, и будут за это сильно наказаны. Мне хотелось бы остановить их, кричать, что не надо идти тёмными тропами: они не приведут вас к счастью. В самой великой книге — в Евангелии — всё-всё о нас написано: что было, что ждёт. Зависит от того, по какой дороге пойдём. Сказано же: «Кто будет веровать и креститься, спасён будет».
— Американский конгрессмен Раскин сказал, что Россию надо уничтожить как православную страну с традиционными ценностями. Как на это реагировать?
— Я стараюсь брать пример с нашего президента. Уж сколько на него выливается грязи, негатива, а его выдержка — пример для всех. Уверен, что всем всё воздастся, и этому американцу тоже.
При возможности снова поеду в Донбасс
— Поддерживать жителей и защитников Донбасса вы считаете своим долгом. Почему?
— Читал там письма детей к нашим защитникам. Письмо мальчика с Байкала тронуло до слёз. Меня просили обязательно рассказать, что для наших военных такая поддержка очень важна: «Мы понимаем тогда, за что мы бьёмся». В Донбасс я рвался, когда операция только началась, но в военкомате сказали, что в 67 лет я уже на учёте не состою. Тогда решил поддержать защитников чем могу — своим творчеством. Летом побывал в Донецке и в Луганске, встречался с гражданскими и с военными. У многих на груди православные крестики. При возможности ещё поеду. Я понял, что люди очень хотят общаться: им не столько сам концерт нужен, сколько — поговорить. Ведь у большинства, кроме этой страшной тяжелейшей работы, сейчас ничего нет. Считаю, что все нормальные люди должны хоть чем-то помочь в трудные минуты своей стране, своему народу.
