Уже 30 лет служит актёр Александр Белый в одном из старейших театров России — Малом. В числе самых ярких спектаклей с его участием — «Три сестры», «Царь Фёдор Иоаннович», «Царь Борис», «Князь Серебряный».
Недавно на наших страницах он рассказывал о своём святом предке — священнике, пострадавшем за веру. Но и у самого артиста с православием в жизни связано очень многое.
Спасённый колокол в театре
— Александр Юрьевич, обратила внимание, что ваш театр посещают священнослужители. Это говорит о многом.
— Да. Священнослужители у нас бывают на спектаклях — как зрители, и за кулисами. После ремонта театр, естественно, был освящён. У нас даже звонница своя есть. Она состоит из колоколов, которые удалось спасти, когда уничтожали храмы. В некоторых спектаклях эти колокола раньше звучали. Просто сейчас технически легче использовать запись колокольного звона. Как-то ко мне через моих знакомых обратился человек. Он спросил об одном из колоколов. Я сказал, что такой колокол у нас в театре есть. Оказывается, в 1930-х годах, когда он был маленьким мальчиком, его мама спрятала дома под диваном один из колоколов разрушенного московского храма. Спустя много лет они отнесли этот колокол в Малый театр.
— Теперь храмы восстанавливают и новые строят. Вас это радует?
— К сожалению, некоторые храмы утрачены навсегда. Конечно же хорошо, что строят новые храмы. Другое дело — есть понятие «намоленный храм», как, например, Пименовская церковь возле метро «Новослободская». Так случилось, что она никогда не закрывалась. А в новые храмы прихожанам и священнослужителям ещё нужно вдохнуть жизнь, и для этого потребуется время. А кстати, вы знаете, что означает выражение «сорок сороков»? Это 1600 куполов храмов, которые были в Москве. Моя крёстная ещё в советское время, в восьмидесятых, по работе оказалась в здании ЦК КПСС на Старой площади. А с верхнего этажа здания открывался роскошный панорамный вид города. Так вот она сказала мне: «Сорок сороков — это когда по городу идёт своеобразная вязь из церковных куполов. Купола одной церкви как бы переходят в купола следующей». Помните у Сергея Есенина: «Я люблю этот город вязевый…»?
«Грешен: в пост веселю народ»
— Николай Васильевич Гоголь говорил, что театр — это такая кафедра, с которой можно сделать миру много добра. И вместе с тем до сих пор можно услышать, что театр — не от Бога. Что скажете?
— Это сложный вопрос. Ещё есть прекрасная фраза Александра Николаевича Островского: «Без театра нет нации». В 1990-х годах, когда начались все эти тяжелейшие преобразования, мы думали, что, наверное, людям сейчас не до театра… Ничего подобного: в те годы, как, впрочем, и сейчас, на наших спектаклях яблоку негде было упасть. Я даже спрашивал у людей: «Почему вы идёте в театр? Сейчас такая тяжёлая жизнь. Ведь порой на кусок хлеба денег не хватает». Люди отвечали, что в театре к ним относятся уважительно, с ними ведут разговор, не оскорбляя, не погружая в какую-то грязь. Ведь со зрителем по-разному можно разговаривать. Есть театры, которые рассчитаны на эпатаж, демонстрирующие на сцене порой весьма неприглядные вещи. У нас этого никогда не было и не будет. Я думаю, что театр, старающийся пробудить в людях добрые чувства, угоден Богу.
Даже в советские времена многие наши актёры были людьми верующими. Только это не выпячивалось на всеобщее обозрение. Сегодня у некоторых актёров в гримёрных можно увидеть иконки. Вера — это духовная опора, которая необходима актёру в его непростом труде.
— Вы исповедуетесь, причащаетесь?
— Конечно. Однажды во время поста я пошёл в храм причаститься, исповедаться и говорю батюшке: «Грешен я, сейчас идёт пост, а я веселю народ». Он спрашивает: «А что ты делаешь?» Отвечаю: «Я актёр, служу в Малом театре». Честно говоря, я ожидал услышать от него какое‑то строгое наставление, а он посмотрел на меня внимательно, выдержал небольшую паузу и говорит: «Ну что делать… Людям непросто жить, а ты даёшь им положительные эмоции. Иди, весели народ — это твоя работа». Мне понравилось, что в его словах не было никакого фарисейства, никакой фальшивой назидательности.
Как «Отче наш»
— У вас есть постоянный духовник?
— Был — отец Владимир в Пименовской церкви, где я крестился, будучи уже человеком взрослым. Но, к сожалению, его не стало. Мудрый и прозорливый священник, он никогда не давал конкретных советов, а как бы подталкивал тебя в нужном направлении. А ты потом уже сам находил правильный путь и способы решения своих проблем.
— Какую молитву читаете чаще всего?
— «Отче наш». До революции часто употребляли выражение: «Ты должен это знать как «Отче наш». Эту красивую, очень сильную молитву знали практически все. Насколько я помню, она единственная заповедана именно Богом. Я знаю многих людей, которым в каких-то сложных жизненных ситуациях эта молитва очень помогла. Прочитаешь несколько раз, успокаиваешься, и начинают приходить какие-то здравые мысли о том, как поступить в той или иной ситуации.
Может быть, не совсем уместно, но мне в связи с этим вспомнилась небольшая история, связанная с нобелевским лауреатом Нильсом Бором. У него над дверью висела подкова, и когда его спросили: «Вы же — физик, материалист. Неужели вы верите, что эта подкова приносит удачу, счастье?» — он сказал: «Она приносит удачу даже тем, кто не верит». Это, конечно, не о христианской вере, но некоторая аналогия есть, ведь и маловерному иногда молитва может помочь. Кстати Нильсу Бору принадлежат слова: «Не наше дело предписывать Богу, как Ему следует управлять этим миром».
