Зрителям Евгений Стеблов хорошо знаком по фильмам, ставшим классикой отечественного кино: «Я шагаю по Москве», «До свидания, мальчики», «По семейным обстоятельствам». Народный артист России рассказал о своём пути к вере, о сыне-монахе и о своих духовных стремлениях.
Каково креститься заместителю парторга?
— Евгений Юрьевич, долгим ли был ваш путь к вере?
— К Богу я приходил постепенно. Меня не крестили в детстве, потому что в советское время это, мягко говоря, не поощрялось. Я родился неподалёку от Рижского вокзала, и детские годы проходили, с одной стороны, под гудки паровозов, с другой — под колокольные перезвоны храма Иконы Божией Матери «Знамение» напротив Рижского вокзала. Были в моём детстве и куличи, и яйца крашеные на Пасху, и крестный ход, которому старались помешать дружинники. Не знаю почему, но меня влекли старинные усадьбы, храмы, могилы возле них. Всё это, как я сегодня понимаю, и послужило отправной точкой моего духовного пути. Я как бы экстерном, по касательной, проскочил всякие религиозные направления — буддизм, индуизм… И в конце концов пришёл к христианству.
— Был какой-то решающий момент в этом выборе?
— Подтолкнула автомобильная катастрофа, в которую я попал, возвращаясь со съёмок в Праге. Пришлось тогда перенести три операции. Знаете, как бывает: живёшь, живёшь — и вдруг стоп. А православие стало для меня естественным выбором, который ещё в детстве был определён звоном колоколов.
— И когда же вы крестились?
— С покойной женой Татьяной мы приняли крещение примерно в 33 года в храме рядом с метро «Сокольники». Я тогда был уже довольно известным человеком, к тому же заместителем парторга по идеологии в Театре имени Моссовета. Поэтому пришлось надеть солнечные очки, чтобы меня никто не узнал. Более того, мы через знакомых договаривались со священником, чтобы нас крестили без паспорта и не записывали в учётную книгу. Как заместитель парторга я знал, что все эти сведения идут в райком, а оттуда в районное Управление КГБ. С Божией помощью всё прошло благополучно.
Как сын стал монахом
— Ваш сын ушёл в Соловецкий монастырь. Как вы это восприняли?
— Для меня это в определённом смысле стало неожиданностью. Это произошло, когда супруга уже ушла из жизни: у неё было больное сердце. Не знаю почему, но так получилось, что мы с Татьяной не крестили Серёжу в младенчестве. И потом время от времени напоминали ему, что надо бы покреститься. Но это же насильно не происходит. Как-то я был то ли на гастролях, то ли в киноэкспедиции, а когда вернулся домой — узнал, что Серёжа вместе со своим товарищем принял крещение в Новодевичьем монастыре. Кажется, он тогда учился в 9-м классе. Причём поначалу всё это выглядело достаточно легкомысленно: они с приятелем договорились, что пойдут в монастырь, а потом в кафе.
А после крещения сын стал воцерковляться просто семимильными шагами. Окончив Щукинское театральное училище, он даже хотел уйти в семинарию. Но его пригласили на работу в компанию «ТриТэ-видео», где он освоил многие специальности. А затем поступил на Высшие режиссёрские курсы к Владимиру Ивановичу Хотиненко. Снял несколько телепроектов, полнометражный художественный фильм… И вдруг ушёл из профессии. Непосредственно перед уходом в монастырь он написал мне письмо: просто поставил перед фактом. Мне не раз поступали предложения снять документальный фильм в связи с уходом сына в монастырь. Но ни я, ни он этого не хотим.
— Вы его навещаете?
— Да, с разрешения руководства монастыря я приезжаю туда на неделю. Вообще, я с этим монастырём сотрудничаю. Раз в год или в полгода Соловецкий монастырь устраивает большие трёхчасовые религиозно-просветительские музыкально-литературные вечера в разных регионах страны. Мы с большим успехом проводили их в Севастополе, в Санкт-Петербурге, в Петрозаводске. В них участвуют симфонический оркестр Архангельской филармонии, солисты Мариинской оперы. Наместник монастыря, благочинный и я читаем тексты, и одновременно идёт видеоряд. Это всегда очень трогательное и достаточно величественное зрелище.
Сейчас для меня главное — смирение
— Часто ли вы советуетесь со своим духовным отцом?
— К сожалению, у меня нет постоянного духовника. И Серёжа меня за это укоряет. В разные периоды жизни у меня, конечно, были батюшки, у которых я исповедовался, причащался. Один мой духовник стал митрополитом Челябинским, и я только по телефону могу с ним связаться. Всем им я благодарен за то, что они помогали мне в духовном развитии.
— Есть ли у вас любимые храмы?
— Что значит «любимые»? В храм-то мы к Христу ходим, а не к архитектору, который храм построил. Жизнь так сложилась, что когда я за городом, то хожу в церковь в селе Усове. А в Москве, поскольку живу в доме на Тверской, — в храм рядом с Центральным телеграфом.
— Библия для вас настольная книга?
— Библия для любого верующего человека настольная книга. Нельзя спрашивать: «Ты читал Евангелие?», потому что Евангелие читают всю жизнь. И я время от времени читаю и перечитываю Евангелие.
— Какая фраза из Библии вам особенно близка?
— У меня не фраза, у меня есть задача, в определённом смысле она бесконечная. На данном этапе духовного развития я вижу необходимость в смирении. Это сейчас для меня главное.
