Тогда, после победы в конкурсе «Утренняя звезда», юный Сергей Чумаков сразу стал звездой. Песни в его исполнении в начале 1990-х доносились отовсюду. Да и сейчас многие помнят его хиты «Сиреневый вечер», «Не обижай, жених» и другие. Он выступал на «Рождественских встречах» Аллы Пугачёвой, собирал стадионы поклонников.
Но после нескольких лет успеха вдруг всё изменилось. Его перестали приглашать на телепередачи, отменялись договорённости о концертах. Не было даже денег: огромные заработки оставались в карманах продюсеров, а то, что доставалось Чумакову, он быстро потратил.
Всякое творчество — молитва
— Сергей, почему вы исчезли с экранов телевизоров?
— Это произошло во второй половине 1990-х. Почему отменялись концерты и телеэфиры, я до сих пор не знаю. Был тогда совсем юным и говорил то, что думал. Возможно, причиной стал такой случай: в одной из передач журналист сказал мне, что я мог бы стать мужем Аллы Пугачёвой. Я очень удивился этому и ответил на всю страну, что не готов к отношениям с женщиной, годящейся мне в матери. После этого приглашений сразу стало заметно меньше.
— Как вы переживали такую резкую перемену в своей жизни?
— Не скрываю, что стал выпивать от горечи и обиды. Потом втянулся, и это продолжалось довольно долго. А переломить ситуацию мне помогла вера, иначе бы погиб.
Привёл себя в порядок, занялся фитнесом, перестал пить. Я начал активно выступать, зарабатывать деньги. Откладывал их и сейчас уже записал новый альбом. Уверен, что он будет популярен.
— В шоу-бизнесе лучше работать с верой или она мешает?
— Мне лично помогает. Я считаю, что вера — некий стержень: со стороны его не видно, но силы придаёт. Вера помогает избежать многих соблазнов, которые возникают в шоу-бизнесе. Верующий певец не будет петь песни, в которых есть агрессия, не станет придавать своему образу нарочитую сексуальность. А ещё мне нравятся слова Иосифа Бродского: «Всякое творчество есть по сути своей молитва», «Всякое творчество направлено в ухо Всевышнего». Я помню их и стараюсь быть максимально искренним и честным в своём творчестве, ведь меня слушает Бог, а Он не терпит фальши.
Верил всегда
— Какие молитвы вам особенно близки?
— Прежде всего «Отче наш». Для меня это молитва о прощении, честности по отношению к себе. Когда задумался, о чём идёт речь, то задал вопрос сам себе: насколько я прощаю своих врагов, искренне ли это делаю, могу ли освободиться от камней на душе?
— Вы всегда верили в Бога или был в вашей жизни какой-то переломный момент?
— Верил всегда, но в детстве об этом особенно не задумывался. Позже стал верить более осознанно и никогда не разочаровывался в вере, наоборот, некоторые моменты подтверждали правильность моих убеждений. Но при этом я никогда не осуждаю людей, которые не верят в Бога.
— А крестили вас родители в детстве?
— Нет, я сам принял такое решение. Крестился в 18 лет в маленькой церквушке в Москве. С тех пор крест ношу всегда. Молиться обычно захожу в самые простые храмы, какой-то определённой, своей церкви у меня нет.
В последнее время стал чаще бывать в храмах при кладбищах — Миусском, Крестовском, Тихвинском. Наверное, потому, что заинтересовался историей своей семьи. Мой прадед, Яков Константинович Виноградов, был младшим офицером полка бомбардистов и в 1917 году хотел покинуть Россию. Но получилось так, что незадолго до революции в подмосковной Истре он познакомился с барышней Еленой Григорьевной. Из-за неё прадед и остался в России. Умер Яков Константинович в декабре 1941 года, где он похоронен, пока точно не известно, скорее всего, на одном из названных мною кладбищ.
Матрона помогла выздороветь
— А есть ли у вас духовник?
— Пока нет. Конечно, это было бы неплохо, но я как-то стесняюсь отвлекать священников своими крохотными проблемами, привлекать к себе их внимание.
— Случались ли в вашей жизни чудеса?
— Да, и не раз. В 2014 году я очень тяжело болел: у меня отказывали ноги, и я просто не мог подняться на сцену, а если и выступал, то стоял, держась за стойку микрофона. Последней ниточкой, связывающей меня с жизнью, была вера. И тогда мой администратор вместе с оператором отправились к Матроне Московской с запиской, они даже ничего не сказали мне об этом. После этого я сразу начал выздоравливать. И в это время моему администратору приснился сон о том, что в клип нужно включить молитву, а в кадре показать чистоту и искренность людей. А у меня даже песни тогда не было такой, куда можно было бы включить молитву, всё про любовь да про разбитое сердце и тому подобное. И тут композитор Владимир Бородин предлагает мне песню «Русь», а там как раз такая сюжетная линия — хоть камеру бери и снимай. Но для этого нужно было много всего. И опять сразу всё нашлось: и съёмочная группа, и режиссёр, и деньги. А я даже не удивился.
