C москвичкой Людмилой Коноваловой мы встретились в Австрии: она прима-балерина Венского государственного балета. Танцевать любила с детства. Окончила Академию хореографии, в 20 лет стала первой солисткой труппы московского театра «Русский балет». Позже солировала в Берлине, а в 2010 году получила приглашение из Вены. Европейцы восхищаются её искусством. Но не все знают, что она православная христианка, ходит в венский собор Святителя Николая Чудотворца. В этом храме мы и познакомились.
В храме встречаю своих коллег
— Давай перейдём на «ты», — сразу предложила Людмила.
— Хорошо. Вопрос о твоём детстве. Можешь вспомнить, какую первую молитву ты услышала?
— Это была молитва моей бабушки, она поминала тех, кто умер. Я ещё ничего не понимала, но мне очень нравилось. Слушала имена, и для меня она звучала как сказка на ночь. Меня и крестила бабушка. Мама поначалу была против, а потом сама же привела меня в церковь. Мы очень часто ходили в храм. А потом я стала ходить всё реже и реже.
— Почему?
— Наступил тяжёлый период: родные умерли, мы с младшим братом три года жили в детском доме… Об этом трудно рассказывать.
— Считается, что большинство артистов — люди довольно далёкие от Церкви. Это действительно так?
— На первый взгляд может показаться, что в моей профессии почти все — неверующие. Но я ни за что не буду осуждать тех, кто не ходит в храм. Я и сама раньше ходила редко, но, когда приходила, встречала там своих коллег. Перед выходом на сцену все боятся и обязательно перекрестятся!
— Может, в этом больше суеверного опасения?
— Нет. Никто не постучит по полу, не плюнет через плечо. Именно перекрестится: «Помоги, Господи!» У русских это идёт из глубины души.
С костылей — на пуанты
— А были в твоей жизни события, о которых можно сказать: Бог помог?
— Несколько лет назад у меня случилась серьёзная травма. Четыре раза оперировали ногу. Обычно после такого бросают профессию. Мало кто верил, что я вернусь на сцену. Потом начались долгие месяцы восстановления. И мне удалось вернуться в прежнюю форму. Более того, сегодня многое получается лучше, чем до травмы. С Божией помощью — не хочу себя хвалить — делаю 32 фуэте, даже двойных, а раньше это не удавалось. Но главное — я многому научилась. Стала сильнее. Считаю, что это чудо. Как ещё объяснить? Конечно, и работала много, преодолевала себя.
— Кто был рядом в этот период?
— Мой духовный отец, православный священник. Врачи. И мой педагог — мудрая женщина, верующая, католичка Бригитте Штадлер. В своё время она танцевала с Рудольфом Нуриевым. Я приходила к ней домой на костылях и сначала училась просто двигаться, лёжа на полу. Потом ходить. Так день за днём.
— И через 10 месяцев после травмы ты с огромным успехом исполнила «Спящую красавицу» — танец, где много прыжков…
— Я уже репетировала эту роль, но не готовилась тогда сразу выступать. И вот однажды вечером меня срочно вызвали в театр. Приезжаю — а там паника! Только что прошёл первый акт «Спящей красавицы», и прима-балерине стало плохо с сердцем, она не может продолжить свою партию. Закрыли занавес, остановили спектакль! Мне говорят: «Срочно одевайся. Будешь танцевать ты». А дальше всё было как во сне… Дотанцевала этот спектакль. А потом меня попросили танцевать «Лебединое озеро». И весь сезон я танцевала! Разве это не чудо? Разве я могла об этом мечтать?
Бога можно просить, но не нужно торопить
— Ты сказала, что в трудный период рядом с тобой был духовный отец. А нужен ли он, если Бог помогает?
— Духовник обязательно нужен. И это очень личный момент. Мой духовный отец служит в Вене и в Граце, к нему приезжают многие известные люди даже из других стран. Понимаю их. Вот мне, например, если просто дать указание: делай вот так, я могу растеряться. А мой духовник меня знает и действует не приказами, а так, что я постепенно сама прихожу к нужному результату.
— Можешь привести пример?
— Раньше я думала, что в воскресенье главное — выспаться, это же единственный выходной. А потом поняла: важнее сходить в храм на литургию. За неделю в душе накапливается немало негатива. И если от этого не очищаться на исповеди, будет всё тяжелее. Сегодня мне невозможно без храма.
— В венском соборе я разговорилась с мамой девочки, победившей лейкемию. Она сказала, что ты помогаешь её дочке и другим больным детям. Встречаешься после службы, приглашаешь на спектакли… Для тебя это просто доброе дело или ещё что-то?
— Это важный опыт. Я многому учусь у больных детей. Они очень сильные. Стараюсь делать для них всё, что могу, чтобы помочь им реабилитироваться. Учусь у них силе духа и огромной любви к жизни во всех её проявлениях. Мои собственные проблемы, трудности и печали разбиваются о мужество и жизнелюбие этих деток и их родителей. Я преклоняюсь перед ними.
— У тебя сильный характер. Наверное, ты не так часто о чём-то просишь Бога?
— Всегда прошу! А кого ещё просить? И жду, когда исполнится. Духовник говорит, что нужно учиться не торопить Бога. Иногда мы обращаемся к Нему с просьбами, не понимая, что для нас является истинным благом. Но если молишься о чём-то спасительном для души, то это обязательно произойдёт.
