24 ноября в Успенском соборе Новодевичьего монастыря состоится концерт духовной музыки, в котором выступят солист Большого театра Владимир Маторин и хор священнослужителей Московской епархии.
Народный артист России Владимир Маторин известен во всём мире. Его могучий бас звучит в самых престижных оперных залах. Популярен он и как исполнитель народных песен и романсов. Но далеко не все знают о его любви к церковным песнопениям.
Как окреститься члену партии
— С чего началась ваша церковная жизнь, Владимир Анатольевич?
— Свои первые шаги в сторону храма я совершил скорее из любопытства. Запретный плод, как известно, сладок, и меня поманило неизведанное. Да и гарнизонная жизнь (а мой отец был военнослужащим) далека от религии. Тем не менее я зажигал свечу, ставил на проигрыватель пластинку Шаляпина или Христова и упивался церковной музыкой. А когда женился, попал в православную семью. В доме часто бывали священнослужители. Когда заболела Екатерина Михайловна, мама моей жены, они приходили её исповедовать. Во время этих визитов обсуждалось, как мне, члену партии, окреститься. А потом появился статный человек с седой головой и огромными голубыми глазами — отец Порфирий, который и совершил в мой выходной день обряд крещения. После этого будто в рай попал: во время службы меня стали пускать в алтарь, и примерно через полчаса молений я чувствовал нечто невообразимое, название которому пришло значительно позже — благодать. Было важно изнутри постигнуть церковную жизнь, и этот интерес во многом профессиональный.
— Это не мешало основной работе?
— Я работал тогда в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Обратился в райком партии за разрешением исполнить православную музыку. На дворе середина 1980-х годов, и запрета не последовало. Первое песнопение — овация, второе — овация, и так на протяжении всего концерта, который по времени растянулся на два: такова была тяга людей к церковной музыке. Я тоже чувствовал в ней потребность и в 1998 году по благословению Патриарха Алексия выпустил CD «Русская духовная хоровая музыка»: церковные хоры, исполненные вместе с капеллой музея «Московский Кремль». Даже сподобился услышать от Алексия навсегда запомнившуюся фразу. Глядя мне прямо в глаза, Святейший произнёс: «У нас после Розова такого архидиакона не было…» Соблазн был велик… Но всё-таки остался тогда в Большом театре. (Великий архидиакон Константин Розов жил в начале прошлого века, его голос сравнивали с Шаляпиным. — Ред.)
Можно ли сыграть веру
— Большинство ваших персонажей — глубоко верующие люди: царь Борис, Иван Сусанин, глава раскольников Досифей… А веру можно сыграть?
— Веру сыграть нельзя, но знаковые моменты на сцене воспроизвести можно и даже нужно. Есть православные установки, традиции, ритуалы наконец: сватовство, венчание… Русский человек, входя, должен был снять шапку и перекреститься на иконы. При недавнем возобновлении «Царской невесты» я боролся за то, что было в предыдущей постановке оперы: в сцене сватовства мой персонаж Собакин с иконой благословляет молодых. Мой князь Юрий из «Сказания о невидимом граде Китеже и деве Февронии» творит крест, благословляя на битву. Спустя много лет после премьеры получил комплимент от священника: «Ты, оказывается, знаешь, как благословляют!» А дело всё в том, что персты должны складываться особым образом: в знак «ИХ» — Иисус Христос.
И ещё. Вера действительно объединяет всех, кого вы перечислили, но… Борис Годунов — величайший грешник (хотя благодаря его вкладам расцвела Троице-Сергиева лавра), а Сусанин, напротив, абсолютный праведник. Он идёт на смерть, защищая и свою семью, и родину — Россию, и молодого царя. Он спасает всех не просто от врагов — от иноверцев-католиков. Главное его переживание — не причастился, не исповедовался, не соборовался. Те почти 20 лет, что Сусанин оставался в моём репертуаре, во мне прорастали и утверждались эти чувства моего героя. Поэтому я стал петь арию «Чуют правду» как молитву.
— А что значит для вас молитва, спетая в храме?
— Молитва — важнейшая часть душевной работы. Пение в храме — огромный праздник всего существа, нечто сродни экстатическому восторгу. Когда леденеет хребет, а в области сердца вскипает вулканическая лава радости от того, что поёшь в намоленном месте с исключительной акустикой, в окружении единомышленников, которые всё хорошо понимают. Это придаёт особые силы.
Когда солгать невозможно
— Что собираетесь исполнить 24 ноября?
— Хочу сконцентрировать внимание публики на произведениях, которые на протяжении тысячи лет нашей веры постепенно с греческих мелодий переиначили на русский лад. Концерт позволяет включить и рождественские, и пасхальные песнопения, и те молитвы, что звучат на каждом богослужении, и те, которые мало исполняются или не исполняются вовсе. Обязательно прозвучат «Ныне отпущаеши» и «Утверди, Боже». Возможно, несколько русских народных песен.
— Какие чувства испытываете на концерте?
— Я исповедую горячую веру. Сам радуюсь, когда пою «Аллилуйя, славен Бог!», а во время «Не уклони, Господи» огорчаюсь до слёз. Православная молитва учит нас искренности, ибо перед Всевышним солгать невозможно.
